Третий Рим - [33]

С некоторых пор Назар Назарович, оставаясь один, не предавался больше приятному ничего-неделанью. С некоторых пор он даже несколько похудел. Теперь, оставаясь дома, хотя и хотелось порой прилечь, помечтать, повозиться с котом, побренчать на гитаре (недавно Назар Назарович приобрел по случаю великолепную гитару - приобрел прямо за бесценок, один перламутр в инкрустациях стоил дороже), Назар Назарович сейчас же шел в кабинет, запирал дверь и прини-мался практиковаться. Мечтать и забавляться теперь у него не было времени - надо было изучать высшие науки, а науки эти Назару Назаровичу не особенно давались.

Высшие науки Назар Назарович начал изучать по совету и под руководством своего друга и покровителя Ивана Нестеровича, с которым он недавно познакомился у графа и для которого решил на графа начихать. Начихать на графа, как выяснилось, была прямая выгода: Иван Нестеро-вич в ближайшее время собирался в турне в Харьков, в Крым, на Кавказ - на миллионные дела, обещая взять с собою Назара Назаровича, если тот подучится чему надо. И Назар Назарович учился.

- Цоп, топ по болоту, шел поп на охоту, - разложил Назар Назарович карты снова, сдавая медленно, с расстановкой, что-то высчитывая в уме и заглядывая в лежащую рядом бумажку с цифрами. "Где дама виней? заволновался он. - Ага, тут. К даме виней идет туз трефей, - так, запишем. Желаете карточку? - игриво улыбнулся он воображаемому партнеру. - Извольте - даю заветную - теперь денежки ваши. Цоп, топ по болоту... Там четыре, здесь одно очко; у них тройка при своих! - произнес он озабоченно, открывая шестерку. - Неужели не вышло? Неужели опять ошибка?"

Но на этот раз, слава Богу, ошибки не было, - волчок получился аккуратный, по всем правилам. "Теперь пойдешь у меня, одолел, - с облегчением думал Назар Назарович, слегка потея от удовольствия. - Ну-с, проверим, - взялся он снова за карты. - Цоп, топ по болоту..."

Иван Нестерович, новый его друг и покровитель, объехавший, по слухам, весь свет, говорив-ший на языках, игравший в тысячную игру с первейшими банкирами и даже с генералитетом, при первом же знакомстве произвел очень сильное впечатление на Назара Назаровича. Внешностью он, без преувеличения, был орел, голос - труба, манеры, работал же так, что даже уму непости-жимо. Глядя на игру Ивана Нестеровича, Назар Назарович в первую минуту подумал, уж не нечистая ли тут сила (мало ли что бывает - он даже тихонько перекрестился под столом), - такая это была работа.

У графа, где они познакомились, все были свои, опытные, понимающие люди, и все только охали и качали головами, когда Иван Нестерович с завязанными глазами бил всех в лежку или в момент, одной левой рукой, делал такую накладку, какую не подберешь и в час, сидя у себя дома. Да, это был человек - Назар Назарович впервые видал такого - это был орел, не то, что граф. Граф перед Иваном Нестеровичем, собственно говоря, просто был сопляком.

- Цоп, топ по болоту, шел поп на охоту,- продолжал Назар Назарович практиковаться, чувствуя приятное умиление при мысли, что такой человек обратил на него внимание, пригласил к себе и обласкал.

Иван Нестерович жил в гостинице Регина, в шикарнейшем номере с картинами во всю стену, телефоном и отдельным ватером. Он сидел в атласном халате за роскошным письменным столом, на руке его сиял голубой бриллиант, каратов в одиннадцать, в зубах дымилась сигара, должно быть, сумасшедшей стоимости.

- Добро, добро пожаловать,- воскликнул он весело, как труба, вставая и протягивая обе руки робко входящему в номер Назару Назаровичу, и еще с большей силой Назар Назарович оценил и понял, с каким человеком свела его судьба.

Сразу же выпили какого-то необыкновенного коньяку, закусили икрой и опять выпили. Хоть коньяк был мягкий, как масло, и казался совсем не хмельным, - после четвертой рюмки (правда, рюмки были большие, граненые, чистого хрусталя) в голове Назара Назаровича приятно зашуме-ло, и сердце еще сильней залило сладкое умиление от роскошного номера и сигары, от бриллианта и собственного ватера, от сознания счастливой судьбы, сведшей его с таким человеком, и от слов этого человека, летевших сквозь окружающий туман, весело, как труба, прямо в сердце Назара Назаровича.

- У тебя талант,- говорил ему этот человек, знаменитость, игравший с генералитетом, загребавший сотни тысяч. - Ты брат, Богом меченый, вот что. Ты, если тебя отполировать, Шаляпиным в нашем деле будешь, Короленкой, Шекспиром. Искорка в тебе есть. Но, - строго подымал Иван Нестерович палец, и солитер на пальце переливался так, что больно было смотреть, - но, если не будешь учиться, заруби на носу - пропадешь! В наш век пара и электричества мало одного таланта, нужна наука.

Красный ковер лестницы мягко проваливался под ногами, швейцар, открывая дверь, покло-нился и раскололся надвое. Назар Назарович дал ему на радостях трехрублевку, и швейцар, покло-нившись снова, раскололся еще раз: усаживая Назара Назаровича в сани, застегивая полость, желая счастливо оставаться, вокруг саней хлопотали уже четыре швейцара, и Назар Назарович, вспомнив, что дал на чай только одному, порылся в кармане и сунул какую-то мелочь и остальным троим.