Постучалась. Никто не отзывается. Толкнула дверь — открыто. Вошла в темные сени, ощупью нашла дверь в комнату. Постучала.
— Входите, входите! — ответил мужской голос.
Я вошла, поздоровалась. В комнате сидел худющий большой человек, похожий на Челкаша. Перед ним лежала раскрытая толстая книга.
— А Леня дома?
— Дома. Где ж ему быть?
Ленька крикнул из другой комнаты:
— Челкаш, кто там?
Я не поверила своим ушам. Отец увидел мое удивление и объяснил:
— Это моя домашняя кличка. Иди к нему.
Ленька сидел на табуретке, зажав между ног бесштанного карапуза. Это был, должно быть, его самый младший брат. А всего у них четверо детей. Ленька — старший. Жили они туго. Ленькин отец работал кочегаром в больнице, мать его там же, нянечкой. Ленька часто ходил на охоту не ради собственной забавы, он подкармливал семью.
Карапуз — мальчишка года полтора — изо всех сил пытался вырваться из Ленькиных ног.
— Что ты делаешь? — спросила я. — Отпусти его.
— Вот сейчас штаны надену.
— Тебе помочь.
Ленька изо всех сил старался показать, что его нисколько не трогает происходящее, но я видела, что он смущен.
— Ты чё пришла? — опросил он.
— Разве нельзя?
— Ах да, ты же «Скорая помощь» сегодня. Все в куклы играете.
Я почувствовала себя не в своей тарелке. Может, в самом деле — в куклы?.
— Лень, ты знаешь, у тебя двойка по русскому.
— Ну, знаю.
— Сочинение написал?
— Стой ты! Щас надену! — наконец он справился с штанами и выпустил братишку. — Написал.
— Давай проверю.
— Возьми домой, завтра принесешь, ладно?
— Ладно.
Я собралась уходить. Ленька вышел со мной в первую комнату, где сидел отец. Он читал книгу, не обращая на нас внимания.
— Что это он читает? — спросила я тихо.
— Конан-Дойля. Чем бы дитя ни тешилось…
— А тебе не нравится?
— Читать можно.
Мы помолчали.
— Ну ладно, я пошла.
— Подожди. Отец! Я выйду на минутку — посмотри за Вовкой.
Отец кивнул, не отрываясь от книги.
— Да ты книжку брось! Эдак не усмотришь.
Отец послушно закрыл книгу. Я попрощалась.
Мы вышли в темную-темную ночь.
— Ничего не вижу, — сказала я.
— Это после света. Давай маленько постоим, оглядимся.
Минуты через три проступили силуэты деревьев. Кое-где замерцали звезды.
— Видишь звезды? — спросил Ленька.
— Вижу.
— А это что?
Он показал на верхнюю пуговицу моего пальто. Я нагнула голову, а он легонько схватил меня за нос. Мы засмеялись.
— Пойдем, я провожу тебя. А то темно.
Сердце мое молчало. Я не помню, как оно успокоилось. Но мне все равно приятно было идти с Ленькой. Вот захочу — возьму его под руку…
— Угадай, у кого мы были с Лариской?
— Не знаю.
— У Кольки. И знаешь, что он делал? Солдатиков лепил.
— Колян, он такой. Мировой парень. Могила.
— Почему ж могила?
— Значит, железный, не продаст.
— А кто продаст?
— Не знаю.
— Юрка Дорофеев?
— С чего ты взяла?
— Мне кажется, вы ведете какие-то старые, давние счеты. А вот какие — не знаю.
Ленька помолчал. Вздохнул.
— Белая кость он. Собачий аристократ. А я плебей. Так он мне однажды сказал.
— Так и сказал?
— Так и сказал.
— Ну, знаешь…
— Вот в этом все и дело.
— Расшифруй.
— Да неохота. Прошлогодняя история. Да ладно, раз уж начали. Пришел я к ним как-то домой. Ты же знаешь его мамашу? Офицерша! Оглядела она меня с ног до головы. А я, надо сказать, был как оборванец. С отцом сено косили, и я не успел переодеться. Сразу побежал к нему за книжкой. «Щит и меч», как сейчас помню. Ты была у них? Видела, какая библиотека? Побольше, должно быть, вашей. В общем, прихожу, Юрка дома. Мать пошла в другую комнату звать его. И тут я услышал разговор: «Ты с ним дружишь?» — «Да нет, что ты». Ко мне вышел с улыбочкой: «Книжка уже приготовлена. Ты за книжкой пришел, — говорит. — На!» И, дескать, катись колбаской! Не знаю, как я эту книжку не швырнул. Очень уж хотелось прочитать. Стерпел. Но обида залегла. Потом он напросился со мной на охоту. Взял. Стрелять не умеет, подманивать тоже. Так он прямо на брюхе передо мной ползал, потому что чувствовал мою силу. Вот люди! И когда я ему сказал об этом, он оскорбился. Сказал, что я все придумал, что я грубый человек. И плебей. Я не знал, что это значит, но не подал виду. В библиотеке словарь попросил. В общем, не аристократ я. А он аристократ. Собачий. Я ему об этом тоже сказал.
— My, а как же вы все-таки помирились?
— Нечаянно вышло. Тоже схватились, уж не помню из-за чего. Он меня купил. Хороший, говорит, ты, Ленька, парень, только вот учишься неважно. Хочешь, помогу? Хочу, говорю. По рукам? По рукам. Только об этом — никому, не хочу, чтоб знали. Юрка не стал трепаться, хотя ему всегда хочется показать, какой он всесильный. Ну, трепаться он не стал. Ты вот нас тогда увидела в коридоре.
Вот и мой дом. Мы постояли немного и пошли назад, к Ленькиному.
— А как тебе нравится Клара? — спросила я.
— Никак. Давит на показуху. Юрка, тот действительно знает. Решит любую задачку, докажет какую хочешь теорему. Даже ошибку найдет в задачнике! А эта изображает всезнайку, а списывает. Сам видел.
— А я тебе нравлюсь? — вдруг без всякого перехода спросила я.
— Ты? — тон у Леньки был деловитый. Видно, сразу не дошло, о ком речь. Засмеялся.
— Ты добрая.
— Как старушка, да?
— Не болтай.
