— Сдай назад!
А девица пропищала:
— Только через мой труп!
Делать было нечего — не драться же с ними! Мы поплелись на свои места. Только Ленька Рыбин и его друг Колян Митракович прорвались сквозь заслон. Они не были комсомольцами.
— Вы тут быстрей, — сказали они, уходя, — мы вас подождем.
Парень сказал:
— Брысь, несоюзный элемент!
И они ушли, но через некоторое время появились под окнами (занимались на первом этаже) и дразнили нас все время, пока мы заседали.
Когда уселись и более-менее успокоились, девица представилась:
— Зовут меня Лида Прохорова, я член комитета комсомола. Сегодня у меня по графику — выборы комсорга в вашем, восьмом «б» классе. Все классы уже выбрали, кроме вас. Прежде чем приступить к выборам нового комсорга, старый должен отчитаться. Кто у вас был?
Бедная Лиза поднялась со своего места и ужасно покраснела.
— Расскажи, что вы сделали.
Лиза долго молчала, и мы стали ей подсказывать, особенно я старалась — мне так ее было жалко.
— Металлолом собирали…
— В кино ходили, а потом обсуждали.
— Собрание провели…
Лида спросила:
— О чем собрание?
— Про двойки…
— А газету выпускали? Политинформации проводили?
— Выпускали, проводили…
— Да, негусто — прямо надо сказать, — пробасил парень.
Лида сказала:
— Кое-какая работа у вас была, конечно, давайте оценку.
Мы молчали. Лида подождала немного, но терпение у нее, видно, лопнуло:
— Вы что, не знаете, какую дать оценку? Удовлетворительно или неудовлетворительно?
Так бы сразу и сказала. Конечно, удовлетворительно. Кто же сам себя будет ругать?
Лида спросила больше, по-моему, для приличия, чем по необходимости:
— Есть желающие сказать?
Мы молчали, потому что не знали, о чем говорить, а закругляться бы надо быстрее — Ленька с Витькой дразнят нас под окнами. Всех выручил Юрка Дорофеев. Он сказал:
— В общем-то мы комсоргом довольны, но я предлагаю Катю Бубликову.
Я прямо рот раскрыла — за какие такие заслуги?
Все обрадованно заорали, затопали ногами.
— Бубликову! Бубликову!
Лида с парнем кое-как нас угомонили. Лида спросила:
— Почему ты ее рекомендуешь?
— Как почему? Бубликова — свой парень. Хороший товарищ. Этого разве мало?
— Нет, почему же. Давайте голосовать.
И все проголосовали дружно и облегченно. Так я стала комсоргом. Тут главное, кто быстрее выкрикнет. А Юрка и спешить не стал. Он сразу убил двух зайцев — и прежнего комсорга похвалил, и предложение внес. В общем, в волейбол я пошла играть в новой должности.
Дома меня поздравили. В общем-то мне было приятно мое новое положение, потому что до сих пор я ходила только в рядовых. Мама сказала:
— Придумайте, Катюша, какое-нибудь хорошее большое дело и занимайтесь им. Тогда будет видна ваша работа.
— Например? — спросила я.
— Например, изучение родного края. Туризмом-то заниматься любите, делайте походы с нагрузкой.
Это предложение ребята приняли хорошо, но дальше рыбалок дело не пошло. А потом все как-то было некогда, разные ЧП, только успевали расхлебывать. Короче говоря, пролетела первая четверть, а сделано ноль.
И вот сегодня, в безобидный и милый четверг, мы снова отличились, особенно я. Сердце у меня заныло от недоброго предчувствия. Перед последним уроком к нам зашла Маруся с постным выражением лица — она, конечно, была уже в курсе. Учителя, небось, уж успели ей нажаловаться. Она сказала мне:
— Комсорг, оставляй класс — будет собрание.
Мы сидели притихшие и виноватые. Ждали Марусю. Юрка стоял у доски и что-то писал. Сначала на это никто не обращал внимания. Юрка все не уходил от доски, уж и Маруся пришла. Она первая прочитала то, что накропал Юрка, и сказала в пространство:
— Юмор — вещь хорошая, но сегодня он вряд ли вам поможет.
Юрка, довольный, пошел на место, а мы прочитали вот что:
«1. Что знает 8 „б“:
а) четыре действия арифметики: скольжение, причитание, умиление, изнеможение,
б) драмматику и Мексику,
в) грязнописание.
2. Чего не знает 8 „б“:
а) мать-и-мачеху (десять двоек),
б) анатомию и физиономию (три двойки),
в) триконаметрню (не изучали),
г) в мимическом кабинете мимические опыты (одна пара).
3. Что любит 8 „б“:
Получать классическое образование (играть друг с другом в классики) в универмагах.
4. Страдания 8 „б“:
„Чтение — вот лучшее мучение“.»
Прочитав все это, мы снова развеселились. Молодец, Юрка, честное слово! Надо же такое придумать! Когда он уселся рядом со мной, я сказала ему:
— Юрка, ты — гений!
Но он пресек мои восторги и заставил покраснеть:
— Бубликова, ты меня удивляешь. Классиков-то надо знать. Верно я говорю?
Последнее было сказано не мне, а новой девочке-москвичке, которая приехала к нам в сентябре. Она сидела сзади нас. Клара Радюшкина — так ее звали — заступилась за меня:
— Ну уж нашел классику! Льюис Кэрролл на любителя. Я чуть не свихнулась, когда читала. Ох и фантазия, скажу я вам! Правильно, Катя, что не читала. И не надо.
Тут я вспомнила:
— Как же я забыла! Это же «Алиса в Стране Чудес»!
Юрка сейчас же охладил мои восторги:
— Ранний склероз! Поздравляю.
И они с этой Кларой так противно захихикали. У Юрки при этом была такая самодовольная рожа. Мне прямо двинуть по ней захотелось. Пижон несчастный! Ну, ладно, думала я, я что-нибудь такое прочитаю, что тебе и не снилось, Юрочка, и посажу тебя в лужу по-настоящему.
