Третий король - [20]

— Да. — Янас не переставал улыбаться. — Суббота. Надо отпустить персонал.

Сверху упала веревочная лестница.

Мужчины явно не собирались следовать примеру своей коллеги. Спускались они не спеша.

— Суббота! — сказал младший из них, которого хранитель представил как Витольда Жентару. — Значит, после ужина посидим у камина. Дрова уже наверху.

Марчак, старший из художников, все еще не достиг пола. Вечорек заметил, что одна нога у него не сгибалась в колене. Сойдя, наконец, с лестницы, Марчак взял толстую палку с резиновым наконечником, которая стояла за дверью, и подошел к остальным.

— Вас следует отдать в учебу к Вильчкевичу, — произнес он, обращаясь к Катажине. — Надо же было спросить, что это за натянутые луки! Да он бы, бедняга, повредился умом, услышь он это!

— Я в жизни не видела ничего такого, — показала Катажина на арбалеты. — Но вы меня просветили. — Тут она повернулась к Вечореку. — Я тебя навек скомпрометировала. Писать исторический эпос в восьми книгах с прологом и иметь жену, которая не отличает арбалет от лука, — страшный позор, правда?

— Ну, уж коли я поклялся не покидать тебя даже в тяжелейших жизненных испытаниях... — Вечорек легонько обнял ее за плечи и тут же опустил руку.

— Ба, — улыбнулся Гавроньский. — Об арбалетах вам нигде не удастся узнать больше, чем у нас! Это своего рода spécialité de la maison[3] музея в Борах. У нас тут есть даже небольшая мастерская. Работник там всего один — пан Вильчкевич, наш придворный оружейник. Он и чертит, и столярничает, и кует, и стреляет. Пан Вильчкевич собственноручно изготовляет арбалеты, а мы их потом рассылаем по всей стране. У нас масса заказов, ведь настоящих арбалетов практически не осталось. Вильчкевич и книгу о них написал. Пятьсот страниц текста плюс его собственные иллюстрации. По-моему, он еще и сейчас у себя в подземелье, работает.

— Заслуженный Гефест Польской Народной Республики, — с легкой иронией, которая не ускользнула от Вечорека, заметил Жентара.

— Его оружейную мы прозвали «арбалетной», — хранитель ткнул пальцем в пол, — там же у него подземное стрельбище и мастерская. А так как мы собираемся показать вам все наше хозяйство, то заглянем и туда — если вам, конечно, интересно.

— Ну конечно! — с воодушевлением согласилась Катажина. — И наутро я окажусь одной из немногих женщин в Польше, которая почти все знает об арбалетах.

Она и не предполагала, каким зловещим смыслом наполнятся ее слова спустя всего несколько часов.

Глава десятая, в которой впервые раздается резкий свист летящей стрелы

Из большого овального холла в подвалы замка вела низкая сводчатая дверь. Хранитель отворил ее.

— Лестница старая, лучше пустите меня первым.

Он шел впереди, а остальные спускались за ним по каменным ступеням, освещенным только слабой лампочкой. Лестница повернула раз, другой — и их взорам открылся подземный коридор, в дальнем конце которого светилась еще одна лампочка. Все направились туда. Катажина по пути споткнулась о толстую ржавую цепь, истинного назначения которой в наши дни было никому не угадать.

— Как в сказке, — шепнула Катажина Вечореку, с любопытством глядя по сторонам.

Гавроньский, замыкающий шествие, услышал ее слова и добавил:

— Как в сказке о Василиске. В этом подземелье было бы нетрудно прятать приличного дракона.

Они замолчали. Эхо шагов глухо отдавалось в коридоре, забегало вперед, в полумрак, возвращалось и затихало, наконец, под сводчатым потолком, блестящим от сырости. Они миновали зарешеченную дверь в совершенно темное помещение.

— Склад кокса, — сказал Янас, — когда-то сюда сажали непокорных крестьян из окрестных деревень.

Он остановился и поднес палец к губам. Все замерли.

С правой стороны виднелась полураскрытая дверь. Вечорек, вытянув шею, заглянул через плечо Янаса внутрь. Там оказалось обширное низкое помещение, в котором, очевидно, в прежние времена хранили вино, так как в стенах были большие, округлые ниши, служившие опорой для бочек. Комнату освещали две яркие лампы, судя же по струе теплого воздуха изнутри, было там и центральное отопление.

Кто-то коснулся плеча капитана. Катажина, проскользнув у него под рукой, тоже заглянула в комнату. К своему удивлению, на задней стене она обнаружила намалеванные на фанерных щитах белые фигуры, напоминающие призраков. Там были изображенные в натуральную величину силуэты конного рыцаря с копьем в руке, бегущего оленя и двух людей — одного в широкополой шляпе с пером, а другого — атакующего с пикой наперевес.

Внезапно раздался резкий, пронзительный свист, и короткая стрела воткнулась в то место, где должен был бы находиться глаз всадника.

— Отлично! — веско произнес сухой, но выразительный голос. — Отлично! Никакого отклонения.

Директор негромко постучал в дверь и просунул в комнату голову.

— Принимай гостей, Кароль!

Он широко распахнул двери, и все увидели невысокого человека с голым черепом, в черных брюках и черном, под горло, свитере. В руке он держал арбалет, а его взгляд был прикован к пораженной мишени на стене. Он медленно обернулся к стоящим на пороге. У него были черные горящие глаза фанатика — точь-в-точь как у бродячих монахов-проповедников. Их блеск постепенно меркнул.