Третье пришествие. Современная фантастика Болгарии - [2]

Расстроенная мыслями о дурной удаче муха наконец разглядела настежь распахнутые ставни. Обрадовавшись, что успеет укрыться от начинающегося дождя, она влетела… прямо в мэрию.

Несмотря на то, что наступления конца света еще не предвиделось, в мэрии явно ожидали сие событие с минуты на минуту (собственно, такое в городке Г случалось каждый раз накануне Фестиваля Сладкой Сказки). Мэр являл собою вулканическое извержение. Словесное, разумеется.

– Внутреннее убранство! Внешняя охрана! Коммунальное хозяйство!

Первый вопль предназначался Чернильнице, которому он диктовал письмо. Второе относилось к сторожу, который жался в углу ковра и рассеянно царапал посохом паркет. Последнее было направлено в телефонную трубку.

– Почему еще не готовы плакаты на арку? Даю последний срок: до завтра к обеду! Составить план мероприятий повышения уровня безопасности, охране надлежит наметить подступы к…

– Нельзя ли помедленнее, я же не диктофон! – возроптал Чернильница, мужчина молодой и статный, чуть ли не предел бабских мечтаний. – Не поспеваю записывать.

Мэр зашипел, как самовар в последней стадии кипячения:

– Мало того, что ты меня прервал, так еще и не следишь за моими словами! Последнее я говорил сторожу!

– Слежу, слежу, уже четырнадцать часов все слежу, а ты не догадался хоть один перерыв сделать. Ни отдыха, ни чашечки настойки из сладких корешков!

– Некогда нам! Некогда! Фестиваль стучит в дверь!

В кабинет вошел Смуф Нарукавкин и елейно улыбнулся:

– Нет, это не Фестиваль, Ваше[2] благородие. Это всего-то я постучал. Покорно прошу извинить, я заскочил всего за подписью… Вот здесь, прошу.

Размашисто ставя подпись под документами, Мэр доходчиво объяснил Нарукавкину, что Фестиваль Сладкой Сказки – не человек и буквально через дверь не входит.

– У тебя вся родня разве такая недогадливая, Нарукавкин?

– Нет, дядя, не вся.

– Сколько раз тебе повторять: не зови меня дядей в рабочее время!

– Да, дя…

Крепкий родственный пинок выдворил Смуфа из кабинета.

– Але! Месье ле мэ-р-р-р! – послышалось из телефонной трубки. Акцент был интуристический.

– Не паясничай! Запрещаю тебе прикидываться иностранкой в моем присутствии!

– Да я только спросить хотела, кому сдавать сор из избы?

– Ждите на площади! Чтобы не скучать – подметите ее! Пришлю рассыльного проверить! Отбой.

Мэр на миг замолчал, чтобы перевести дух.

– Чернильница! Пиши: за невыполнение пусковых сроков буду привлекать к ответственности виновников. В этом году обойдетесь без премии! Только посмейте мне снова все напортачить!

– …пор-та-чить… – бойко бубнил вслед за ним Чернильница.

– Ох, дурень… – простонал Мэр. – Нет, это не пиши.

И тогда бабушка Анастасия остановила время.

– Дед Манасий помер! – всхлипнула она.

В наступившей тишине несколько килограммов секунд звонко разбились о пол. Стало холодно, Мэр поежился, зубы его застучали, выбивая дробь в ритме модного танца. Чернильница нервно заскреб пером по пергаменту, обругав себя за недостойные помыслы, что теперь не придётся писать еще тридцать приглашений. Сторож стоял, как истукан, но вот шевельнулся, оттаял и повернулся к выходу. Мэр тоже пришел в себя.

– Стой! Куда?

– Он же мой дедушка… – уныло поведал молодой человек.

– А, ну да… Ступай. А по дороге… – Мэр сообразил и махнул рукой. Надо будет послать кого-нибудь другого проверить, подмели ли площадь.

В проем двери просунулась зализанная мордочка Смуфа. Вылитый хорек. Нарукавкин тронулся войти, но наткнулся на свинцовый взгляд дяди и попятился обратно. А до Мэра все еще доходило осознание всех последствий внезапной кончины Манасия. Фестиваль летел в тартарары!

Трагизм ситуации пронял наконец Мэра, и он огрел себя ладонью по лбу, спугнув муху[3]. Она всего на миг потеряла ориентацию, чего оказалось достаточным, чтобы угодить в ловчую сеть Ученого Паука…

Из угла прекрасно были слышны слова Мэра, который не сдерживаясь оплакивал свою горькую судьбу. И так как жаловаться было некому, он взахлеб жаловался самому себе:

– И что мне теперь делать? Как провести Фестиваль без штатного Сказочника? Времени в обрез! На созыв конкурса не хватит! Откуда мне теперь взять нового Сказочника? Что я его, из кармана вытащу?! Нет, это просто в голове не укладывается!

– Куда же ему уложиться-то… – пробубнил тайком Чернильница. Затем вынул из потайного кармана плоскую фляжку и отхлебнул глоток настойки из сладких корешков, не забыв пролить несколько капель на пол, за упокой души.

Отдавая свое внимание фляжке, Чернильница не переставал следить за своим начальником. Он так же, как бабушка Анастасия, приткнувшаяся тихо к стене в уголочке, ожидал от хозяина городка чуда. Тот просто должен был совершить такое и изгнать злосчастье прочь.

А тем временем в соседней комнате Нарукавкин лихорадочно строчил докладную в Главное Управление Сказок: мол, наш Сказочник помер, Фестиваль сорван, Мэр не предпринимает мер…

Рядом со Смуфом неистово царапал шпорами махагоновый письменный стол почтовый голубь. Это неудивительно – ему объявили одноминутную стартовую готовность, вот он и нервничал.

По дороге, однако, голубь встретился со Слепым Орлом, который не разглядел опознавательных знаков вестоносца, потому и спокойно посчитал его заслуженным ужином. Мэр же успел доложить о создавшейся неприятной ситуации в Сказочничество по телефону. Из Главного Управления ему приказали ждать.