Треснувшее зеркало - [64]

— Пятьсот фунтов, — удивилась она. — Весьма интересная сумма, не так ли? Мне представляется, что это был первый взнос в ряду других кругленьких сумм, а?

— Похоже на то, — согласился Крэддок.

— Это, вероятно, была предельная сумма, которую он смог получить. Он мог сделать вид, что удовлетворен ею, или взять эту сумму как аванс. Похоже, это исключает версию о том, что убийцей Марины Грегг мог быть человек, находящийся в стесненных обстоятельствах.

— Вы спрашивали меня о детях, — сказал Дермот. — Тех детях, которых Марина Грегг взяла на воспитание.

— Да, спрашивала.

Крэддок рассказал ей о том, что ему удалось узнать.

— Марго Бенс, — прошептала мисс Марпл. — Знаете, у меня с самого начала было чувство, что все это как-то связано с детьми…

— Не могу поверить, что после стольких лет…

— Знаю, знаю. Никто не поверит. Но, скажите, мой дорогой Дермот, много ли вы знаете о детях? Вспомните свое детство. Какой-нибудь случай, причинивший вам горе или вызвавший взрыв чувств, несоразмерных с его реальной значимостью? Породивший глубокие переживания или чувство обиды, сильнее которых с тех пор у вас не было? Знаете, есть умная книга, написанная прекрасным писателем Ричардом Хьюзом. Забыла название этой книги, но она про детей, которые попали в ураган. Да, в ураган на Ямайке. Так вот, самое неизгладимое впечатление произвела на них кошка, которая, как сумасшедшая, носилась по дому. Единственное, что они запомнили. Весь ужас, волнение и страх, пережитые ими, сконцентрировались в этом эпизоде.

— Странно, что вы это говорите, — задумчиво произнес Крэддок.

— Почему? Вам это что-то напоминает?

— Я вспомнил момент, когда умерла моя мать. Мне было лет пять. Пять или шесть. Я обедал в детской. Ел пудинг с джемом. Я очень любил пудинг с джемом. Вошел один из слуг и сказал моей гувернантке: «Ужасно, произошел несчастный случай, и миссис Крэддок погибла». Знаете, что я вижу, когда думаю о смерти своей матери?

— Что?

— Пудинг с джемом на тарелке, и я смотрю на него. И с одного боку вытекает джем. Я не плакал и не сказал ничего. Помню только, что я словно оцепенел и сидел, уставившись на пудинг. И знаете, до сих пор при виде пудинга с джемом меня окатывает волна ужаса, страдания и отчаяния. Вам это не кажется диким?

— Нет, — сказала мисс Марпл. — Мне это кажется абсолютно естественным. Да, и очень интересным. И это наталкивает меня на одну мысль…

Открылась дверь, и появилась мисс Найт с чайным подносом.

— Милочка моя! — воскликнула она. — О, я вижу, у вас посетитель? Как мило. Здравствуйте, инспектор Крэддок. Сейчас принесу еще одну чашечку.

— Не беспокойтесь! — крикнул Дермот ей вдогонку. — Я уже выпил кое-что вместо чая.

Мисс Найт обернулась в дверях.

— Вот как? Не могли бы вы выйти на минутку, мистер Крэддок?

Дермот вышел за ней в холл. Она провела его в столовую и закрыла за собой дверь.

— Вы, конечно, будете осторожны? — спросила она.

— Осторожен? В каком смысле, мисс Найт?

— Наша дорогая старушка. Знаете, она так всем интересуется, но ей не очень полезно волноваться из-за убийств и тому подобных неприятностей. Мы не хотим, чтобы она размышляла надо всем этим и видела дурные сны. Она ведь старенькая и слабенькая, и ее, право же, надо оберегать от тревог и забот. Что мы всегда и делали. Все эти разговоры об убийствах, гангстерах и тому подобном — я уверена, ей очень вредны.

Дермот смотрел на нее с удивлением.

— Не думаю, — сказал он вежливо, — чтобы что-то из того, что вы или я можем рассказать об убийствах, могло чрезмерно взволновать или шокировать мисс Марпл. Уверяю вас, дорогая мисс Найт, мисс Марпл может размышлять об убийствах, внезапной смерти и любых преступлениях абсолютно спокойно.

Он пошел назад в гостиную, и мисс Найт, кряхтя от возмущения, последовала за ним. За чаем она оживленно говорила о политических новостях, почерпнутых из газет, и веселых событиях, приходивших ей на память. Когда она наконец ушла и закрыла за собой дверь, мисс Марпл с облегчением вздохнула.

— Наконец-то несколько минут покоя, — сказала она. — Надеюсь, эта женщина не доведет меня до убийства. Послушайте, Дермот, теперь я хотела бы кое-что узнать.

— Да? Что именно?

— Я хочу во всех подробностях восстановить события того дня, когда был прием. Пришла миссис Бэнтри и вскоре вслед за ней викарий. Затем мистер и миссис Бэдкок, а на лестнице находились мэр с женой, Ардвик Фенн, Лола Брюстер, репортер газеты «Геральд энд Аргус» из Мач-Бенгэма и эта девушка-фотограф, Марго Бенс. Вы говорили, что Марго Бенс установила свой аппарат на лестнице и снимала все происходившее. Вы видели ее снимки?

— Я даже захватил один, чтобы показать вам.

Он достал из кармана фотографию. Мисс Марпл стала внимательно ее разглядывать. На фото были засняты Марина Грегг и Джейсон Радд, стоявший сбоку и чуть позади нее. На втором плане был видел Артур Бэдкок, поднесший руку к лицу и выглядевший слегка смущенным, а его жена, держа в руках руку Марины Грегг, смотрела на нее и что-то говорила. Марина глядела не на миссис Бэдкок, а куда-то поверх ее головы, казалось, прямо в объектив или, возможно, чуть левее.

— Очень интересно, — сказала мисс Марпл. — Знаете, мне описывали это выражение ее лица. Застывший взгляд. Да, точное определение. Роковой? Тут я не совсем уверена. Скорее похоже на паралич чувств, чем на предчувствие рока. Вам не кажется? Я бы не сказала, что это явный страх, хотя, конечно, страх мог проявиться и так. Парализовать. Но не думаю, что это страх. Скорее шок. Дермот, дорогой мальчик, я хочу, чтобы вы рассказали мне, не знаете ли вы, что именно говорила Хетер Бэдкок Марине Грегг в тот момент? Я примерно знаю, о чем шла речь, но мне нужны как можно более точные формулировки. Кажется, у вас есть на этот счет показания различных людей.