Трехречье - [27]

Закончив плескаться, и поблагодарив за помощь, я достал из торбы чистую тряпицу и используя ее как полотенце обтерся и начал одеваться.

Прошел в небольшой, но уютный и светлый домишко, поклонился богам, поставил в угол торбу и сняв перевязь положил сверху меч…

— Проходи охотник, сейчас поужинаем, — сказал дед, выходя из-за занавески смежной комнаты, где он уже переоделся в длинную до колен рубаху с причудливой вышивкой и подпоясанный толстым шнурком.

Комната, которая совмещала кухню, столовую и гостиную имела в стене напротив входной двери еще два проема занавешенных шторами из плотной ткани. На полу толстые и широкие доски, на которых в двух метах, лежали плетеные, толи из лоскутов, толи из веревки коврики. Посуда, в основном деревянная и глиняная, были и несколько медных кастрюль и мисок. На большом столе из толстых досок бабка уже расставила миски, поставила кувшин и деревянные кружки.

— Давай охотник с дороги выпьем вина, садись, — указал на лавку у стола дед, налил вина и протянув мне кружку добавил, — Толий.

Я понял, это он назвал свое имя, и вероятно ждет, что я назову свое.

— Никитин, — ответил я, с ударением на последнее «И». Буду так называться, уже привык.

Дед удовлетворенно кивнул и выпил залпом всю кружку, я повторил за ним, после чего он снова разлил кислого и терпкого напитка.

— Так куда ты Никитин путь держишь?

— В земли хартов, хочу наняться в охотники в дом к какому-нибудь тамошнему купцу.

— А что туда? Крупного зверя в тех землях нет.

— Отдохнуть хочу сил набраться. После хвори я Толий… болотным жаром мучился.

— Понятно, не с тех ли болот трофей? — кивнул дед на талисман из клыка болотного кота, что висел у меня на шее.

— Из тех.

— Один его взял?

— Нет, с другом, но мы с ним уже давно разошлись в промысле, — я решил соврать, т. к. начинать объяснять как я такой «хилой» смог в одиночку с болотным котом справиться, не было никакого желания. В прошлый раз меня на смех подняли после такого заявления, а дробовика с собой нет, для демонстрации своей могучести.

— А сейчас то как, отступила хворь?

— Да Толий, отступила.

В дверях появился Дангар, всем своим видом показывающий, что ему надо срочно что то сказать деду. Толий встал и подошел к парню, а тот начал что-то быстро шептать ему на ухо. Дед пару раз кивнул и отправил парня.

— Дарий говорит, что видел на тебе печать варяжскую, — сказал дед нахмурившись.

— И с чего он взял что она варяжская?

— Там череп… покажи.

Расстегнув пуговицы на вороте рубахи, я продемонстрировал татуировку.

— Хм… череп да есть, но не варяжская на тебе печать… из каких земель ты охотник?

— Не могу сказать…

— Это как так?

— Не помню. Приключилось всякое со мной… То этот жар болотный, а то когда в охране каравана шел, приложили мне разбойники по голове, вот с тех пор память у меня и затуманена, — я старался говорить наиболее пространно и с уклоном на манеру разговора Вараса.

— Да… — почесал бороду дед, — на варяга-наемника ты не похож, ни статью ни манерами…

— А у вас что, какие-то счеты к варягам?

— Так а то! В последнюю княжескую войну варяги много зла натворили по многодворцам, у Дангара вся семья погибла, он у нас как сын теперь… с деревом хорошо у него получается работать, вот и плотничает понемногу.

— Нет Толий, с варягами я никак не знаюсь, и не помню, что бы знался до этого.

— Хорошо раз так… А что тогда сия печать значит?

— Ну помнил сказал бы, — снова попытался отвертеться я.

— А родные есть у тебя?

— Родных, — показательно задумался я, — нет, родных точно нет, сирота я… Помню что у желтого озера жил.

— Дед! Да что ты прилип с расспросами то к гостю, вот, пусть поест, — спасла меня бабка выставив на стол большую миску с кусками копченого мяса на ребрышках и овощами, напоминающих помидоры.

— Да, давай поедим, — согласно кивнул дед, — позови мать Дангара, пусть тоже садится и хватит ему уже придумывать себе неизвестно что.

Бабка позвала в окно Дангара, после чего тоже села за стол. Дангар вошел молча, поглядывая на меня исподлобья.

— Нет сынок, не из варягов он, — сказал Толий разлив вина по кружкам.

После ужина Дангар проводил меня в свою комнату, все еще хмурясь.

— Вот тут спать будешь, — показал он на широкую лавку у стены.

Перевязь и колчан со старым луком повесил на крюк в стене и отвязав от торбы плед, я раскатал его по лавке, а саму торбу уложил вместо подушки. Усевшись на лавку достал карту и стал изучать свой дальнейший маршрут, воля пальцем по ниткам-дорогам.

— За день не дойдешь, в лесу ночевать придется, — сказал Дангар усевшись на топчан у другой стены и внимательно наблюдающий за мной, — лучше сходи сейчас на постоялый двор да с водницей договорись, утром протокой если отправишься, то к вечеру в Ремесленный каменок доберешься.

— Спасибо… Проводишь на постоялый двор?

— Дай меч посмотреть.

— Смотри, — кивнул я на перевязь.

Дангар вытащил клинок из перевязи.

— Дорогой меч, — сказал он внимательной разглядывая его, — хартский кузнец делал?

— Да, — соврал я.

— Странный ты… — сказал он возвращая меч на место.

— Это чем же?

— Меч дорогой, очень дорогой, а лук… с него наверное уж и не выстрелить ни разу, старый совсем.