Трехгрошовая опера - [9]

Полли выходит.

Правильно. Верные сорок фунтов.

Госпожа Пичем. Понимаю. Донести шерифу.

Пичем. Разумеется. И к тому же его бесплатно повесят… Сразу двух зайцев. Только сначала надо узнать, где он скрывается.

Госпожа Пичем. Это, милый мой, я могу тебе сказать наверняка: где ему быть, как не у своих потаскух?

Пичем. Но они же его не выдадут.

Госпожа Пичем. Положись на меня. Деньги правят миром. Сейчас я схожу в Тарнбридж и поговорю с девчонками. Если в ближайшие два часа этот господин встретится хотя бы с одной из них, считай, что он в наших руках.

Входит Полли — она подслушивала за дверью.

Полли. Мамочка, не трудись. Мак скорее сам отправится в тюрьму Олд Бейли, чем встретится с такой особой. Но если бы он даже и пришел в Олд Бейли, шериф угостил бы его коктейлем, и они за сигарами потолковали бы об одном заведении на нашей улице, под которое тоже можно подкопаться. Если тебе угодно знать, папочка, твой шериф веселился на моей свадьбе.

Пичем. Как его фамилия?

Полли. Его фамилия Браун. Но для тебя он, наверно, Пантера-Браун. Все, у кого есть основания его бояться, называют его Пантера-Браун. Зато мой муж, папочка, называет его Джекки. Потому что для него он просто Джекки. Они друзья юности.

Пичем. Так-так, они друзья. Шериф и главный преступник! Наверно, это единственный случай дружбы в нашем городе.

Полли(в упоении). Когда они сидят за коктейлями, они треплют друг друга по щеке и говорят: «Если ты хлопнешь еще одну, я тоже хлопну еще одну». И когда один выходит, у другого сразу увлажняются глаза, и он говорит: «Куда ты, туда и я с тобой». В Скотленд-Ярде на Мака нет материала.

Пичем. Так-так. С вечера во вторник до утра в четверг моя дочь находилась у господина Макхита, женатого, можно не сомневаться, неоднократно. Он выманил ее из родительского дома под предлогом бракосочетания. Не пройдет и недели, как по этой причине его отправят на виселицу, как он того заслуживает. «Господин Макхит, некогда вы носили белые лайковые перчатки, у вас была трость с набалдашником слоновой кости и шрам на шее. Вы обычно пребывали в гостинице „Каракатица“. Сейчас у вас остался только шрам, наименее ценная из ваших примет. Пребываете вы теперь главным образом за решеткой, а в недалеком будущем и вовсе перестанете где-либо пребывать…»

Госпожа Пичем. Ах, Джонатан, это тебе не удастся. Ведь дело идет о Мэкки-Ноже, которого называют величайшим преступником Лондона. Он берет что захочет.

Пичем. Кто такой Мэкки-Нож! Собирайся, мы пойдем к шерифу. А ты отправишься в Тарнбридж.

Госпожа Пичем. К его потаскухам.

Пичем. Такова подлость мира. Либо ты останешься без ног от беготни и хлопот, либо твои ноги попросту украдут.

Полли. Ну что ж, я с удовольствием пожму руку господину Брауну.

Золотистый свет. Все трое выходят на авансцену и поют. На щитах надпись:

ПЕРВЫЙ ТРЕХГРОШОВЫЙ ФИНАЛ О НЕНАДЕЖНОСТИ ЖИТЕЙСКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

Полли.

Что мне нужно? Лишь одно:

Замуж выйти, стать женою.

Неужели и такое

Человеку не дано?

Пичем(с Библией в руках).

У человека есть на счастье право.

Ведь бытия земного краток век,

И хлеб вкушать, и радоваться, право,

Имеет право каждый человек.

Да, таково его святое право.

Но слыхано ль, чтоб кто-нибудь однажды

Осуществил права свои? Увы!

Осуществить их рад, конечно, каждый,

Да обстоятельства не таковы.

Госпожа Пичем.

Доброй быть хочу с тобой,

Все отдать тебе я рада.

Мне ведь лучшая отрада

Счастье дочери родной.

Пичем.

Стать добрым! Кто не хочет добрым стать?

Раздать бы бедным все добро свое!

Какая бы настала благодать,

Какое было б райское житье!

Стать добрым! Кто не хочет добрым стать?

Но вот беда — на нашей злой планете

Хлеб слишком дорог, а сердца черствы.

Мы рады жить в согласье и в совете,

Да обстоятельства не таковы.

Полли и госпожа Пичем.

Он прав — кто возразить бы мог?

Зол человек, и мир убог.

Пичем.

Я прав — кто возразить бы мог?

Зол человек, и мир убог.

Мы рады бы устроить рай земной,

Да обстоятельства всему виной!

Кто с братом жить в ладу не рад?

Твой брат тебе, конечно, друг.

Но станет в доме тесно вдруг

И налицо домашний ад.

Кто верным долгу быть не рад?

Жена тебе, конечно, друг.

Но ей любви не хватит вдруг

И налицо домашний ад.

Твой сын тебе, конечно, друг.

Кто верным долгу быть не рад?

Но станешь сыну в тягость вдруг

И налицо домашний ад.

А быть хорошим всякий рад.

Полли и госпожа Пичем.

Вот это-то и скверно

И гнусно беспримерно.

Зол человек, а мир убог,

Он прав — кто возразить бы мог!

Пичем.

Я прав. Кто возразить бы мог?

Зол человек, а мир убог.

И мы бы не были черствы,

Да обстоятельства не таковы.

Все трое.

И значит, в мире нет добра,

И значит, это все мура.

Пичем.

Зол человек, и мир убог.

Я прав. Кто возразить бы мог!

Все трое.

Вот это-то и скверно

И гнусно беспримерно.

И значит, в мире нет добра,

И значит, это все — мура!

Действие второе

IV

Четверг, вторая половина дня. Мэкки-Нож прощается с женой, перед тем как удрать от своего тестя в Хайгейт.

Конюшня.

Полли(входя). Мак! Мак, не пугайся.

Мак (лежа на кровати). Что случилось? Что с тобой, Полли?

Полли. Я была у Брауна, и отец мой тоже там был. Они хотят тебя схватить. Отец грозил всякими ужасами. Браун отстаивал тебя, но в конце концов он сдался, и теперь он тоже считает, что тебе нужно немедленно скрыться. На некоторое время. Надо собрать вещи.