Трехгрошовая опера - [6]

Уолтер. Когда же наконец придет твой корабль, Дженни?

Полли. А кто-нибудь другой, например, вы, пусть скажет: «Ты все еще моешь стаканы, Дженни, пиратская невеста?»

Маттиас. Ты все еще моешь стаканы, Дженни, пиратская невеста?

Полли. Ну вот, а теперь я начинаю.

Особый золотистый свет. Орган освещен. Сверху на шесте спускается трехламповый светильник. На щитах надпись:

ПИРАТКА ДЖЕННИ

1

Стаканы я мою здесь, господа,

И вам на ночь стелю постели,

И вы пенни мне даете, — вы в расчете со мной,

И, мои лохмотья видя и такой трактир дрянной,

Как вам знать, кто я на самом деле?

Но настанет вечер, и крик раздастся с причала,

И вы спросите: «Что это за крик?»

И когда я засмеюсь, вы удивитесь:

Почему смеюсь я в этот миг?

И у пристани станет

Сорокаорудийный

Трехмачтовый бриг.

2

«Эй, вытри стаканы!» — мне говорят

И пенни суют, подгоняя.

И монетку беру я, и постели стелю.

(Вам в ту ночь на тех постелях не уснуть и во хмелю,

Если б знали вы, кто я такая!)

Но настанет вечер — и гул раздастся с причала,

И вы спросите: «Что стрястись могло?»

И воскликнете, лицо мое увидев:

«Боже, как она смеется зло!»

И ударит из пушек

Сорокаорудийный

Трехмачтовый бриг.

3

Невесело станет вам, господа!

Будут стены, треща, валиться.

И сровняется за ночь весь ваш город с землей.

Уцелеет от обстрела лишь один трактир дрянной,

И все спросят: «Кто сумел там скрыться?»

Не умолкнет гомон до рассвета у трактира.

«Чье же это — будут спрашивать — жилье?»

И, увидев, как я выйду рано утром,

Закричат: «Они щадят ее!»

И поднимет свой вымпел

Сорокаорудийный

Трехмачтовый бриг.

4

А в полдень матросы с судна сойдут,

Чтобы суд справедливый править.

И куда бы вы ни скрылись, вас матросы найдут

И ко мне, связав покрепче канатами, приведут,

И кого ж мне из вас обезглавить?

Будет в этот полдень тишина вблизи причала,

И отвечу я: «Казните всех подряд!»

И под возгласы «гопля» и прибаутки

Будут головы катиться с плеч.

И умчится со мною

Сорокаорудийный

Трехмачтовый бриг.

Маттиас. Очень мило. Забавно, правда? Ишь ты, как здорово спела!

Мак. Что значит — «мило»? При чем тут «мило», идиот? Это же искусство, а ты лезешь со своим «мило». У тебя это великолепно получилось, Полли. Но разве такая шваль — простите, ваше преподобие, — разве такие люди что-нибудь понимают? (Тихо, к Полли.) Между прочим, мне не нравится такое кривлянье, пожалуйста, имей это в виду на будущее.

За столом начинают громко смеяться. Банда потешается над священником.

Что у вас в руках, ваше преподобие?

Джекоб. Два ножа, капитан.

Мак. А что у вас на тарелке, ваше преподобие?

Кимбл. Лососина, кажется.

Мак. Вот как. Значит, вы режете лососину ножом?

Джекоб. Слыханное ли дело — жрать лососину с ножа; кто так поступает, тот просто…

Мак. Свинья. Ты понял меня, Джекоб? Учись.

Джимми(вбегая). Эй, капитан, шухер! Сам шериф.

Уолтер. Браун, Пантера-Браун!

Мак. Да, Пантера-Браун, совершенно верно. Не кто иной как Пантера-Браун, главный шериф Лондона, столп английской полиции, войдет сейчас в жалкую хижину капитана Макхита. Учитесь!

Бандиты прячутся.

Джекоб. Это же верная виселица.

Входит Браун.

Мак. Хелло, Джекки!

Браун. Хелло, Мэкки! У меня мало времени, я на минутку. Неужели нельзя было обойтись без чужой конюшни? Это же снова взлом!

Мак. Очень уж удобно она расположена, Джекки. Рад, что ты не забываешь своего Мака и пришел на свадьбу к старому другу. Сейчас я познакомлю тебя с моей супругой, урожденной Пичем. Полли, это Пантера-Браун. Ну как, старина? (Хлопает его по плечу.) А это мои друзья, Джекки, с ними ты, наверно, уже встречался.

Браун(с неудовольствием). Я же здесь с частным визитом, Мак.

Мак. Они тоже. (Зовет их.)

Бандиты выходят из своих укрытий с поднятыми руками.

Эй, Джекоб!

Браун. Это Джекоб-Крючок. Мерзавец!

Мак. Вот Джимми, вот Роберт, вот Уолтер!

Браун. Ну ладно, на сегодня забудем об этом.

Мак. Вот Эд, вот Маттиас!

Браун. Садитесь, господа, садитесь!

Все. Благодарим вас, сударь.

Браун. Рад познакомиться с очаровательной супругой моего старого друга Мака.

Полли. Вы мне льстите, сударь!

Мак. Садись, старая посудина, и бери курс на виски! Полли, господа! Вот перед вами человек, которого неисповедимая воля короля возвысила над прочими людьми и который тем не менее остался моим другом среди всех бурь и треволнений и так далее. Вы знаете, кого я имею в виду, и ты тоже знаешь это, Браун. Ах, Джекки, помнишь ли ты, как мы служили в Индии. Ты солдат и я солдат. Давай-ка споем солдатскую песню, Джекки!

Оба садятся на стол. Золотистый свет. Орган освещен. Сверху на шесте спускается трехламповый светильник. На щитах надпись:

СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯ

Мак и Браун.

1

И Джон завербован, и Джимми взят,

И Джорджи в сержантском званье.

Но армия не спросит: «Кто ты, солдат?»

У армии есть заданье.

От Гибралтара

До Пешавара

Пушки — подушки нам.

Если же новая

Желтая, лиловая,

Черного окраса

Попадется раса,

Из нее мы сделаем бифштекс. Трам-там.

2

Джонни мечтал раздобыть одеял,

Джимми от теплого виски тошнило.

Но Джорджи обоим напоминал.

Что не люди они, а живая сила.

От Гибралтара

До Пешавара

Пушки — подушки нам.

Если же новая

Желтая, лиловая,

Черного окраса

Попадется раса,

Из нее мы сделаем бифштекс. Трам-там.

3

И Джонни умер, и Джимми нет,

И без вести сгинул бедняга Джорджи.