Трегуна - [3]
Последнее, что Мария запомнила перед тем, как отключиться и рухнуть всем телом на пол, были ее мысли о том, в какой именно момент люди обычно звонят в похоронное агентство.
Глава 2
Когда она открыла глаза, то увидела перед собой лицо Джозефа. Рядом с мужем стоял Алекс и плакал.
— Жив? Или это сон? — испуганно прошептала она. — Это же сон был?
— Жив.
— Жив?! — переспросила Мария, будто не поверив своим ушам. — Не сон то есть? Джозеф?!
Муж ничего не ответил, встал и вышел из комнаты. Мария, которая все еще лежала на кровати, бросила непонимающий взгляд на оставшегося стоять возле нее Алекса.
— Его дядя и тетя увезли. Врачи, — наклонившись к маме, прошептал мальчишка.
— Котик, солнышко, он правда жив? — Мария привстала, не переставая глядеть на сына — впервые как на взрослого человека, а не как на шестилетнего сорванца.
Алекс словно не понимал ее вопроса. Не ответив маме, он приподнял бровки, точно приготовился просить прощения, и выпалил:
— Я правда сидел с Крисом! Правда-правда! И следил за ним! А он зарычал, потому что хотел с Рычуном поиграть, а Рычуна в ванной не было! Я ему сказал: «Сиди тут и никуда не уходи», а сам побежал к нам в комнату, чтобы принести Рычуна, а там Рычуна тоже чего-то не было! А потом включилась музыка на компьютере, и я хотел ее выключить, сел за компьютер… И, наверное, забыл про Криса!
Мария все так же испуганно смотрела на старшего сына: она, взрослая женщина, мать двоих детей, да к тому же и врач… как дура, как полная идиотка оставила годовалого ребенка в ванне с водой! А Алекс сейчас перед ней еще и оправдывается!
Она погладила сына по голове, встала с кровати и быстро, насколько могла, пошла в спальню. Джозеф стоял у окна, широко расставив руки на подоконнике.
— Джозеф, — аккуратно коснулась Мария спины мужа, — куда его увезли?
— На почту, — язвительно прошипел муж. — Ты отдаешь вообще себе отчет в том, что еще бы секунда… Нет! Доля секунды — и его бы сейчас везли совсем в другое место?
Муж был явно зол на Марию. Она разрыдалась, вцепилась в него руками, но он ее даже не обнял.
— Я так виновата, — сквозь всхлипывания шептала она.
— Ты же ведь вроде не дура, Мари… Ну оставить ребенка в ванне, бросить его на Алекса… Это как понимать? Мальчишка чуть отвлекся, о чем-то своем подумал, и вот уже через минуту у него голова другим занята! Ему же только шесть!
— Знаю, все знаю! — она подняла на него заплаканные глаза. — Я ведь не собиралась с подружкой трепаться — хотела просто сказать маме, что перезвоню, чтобы она не названивала! А там, на том конце… Вот я и сама отвлеклась. А ты говоришь — шестилетний! Мне сказали, что мама попала в аварию… Джозеф, поехали в больницу!
— К маме?
— Да нет же! К Крису, естественно! — воскликнула Мария. — Я должна быть там, с ним! Почему ты не поехал?
— А ты как себе это представляешь? Я должен был бросить Алекса одного дома, пока его мама валяется без сознания? Сейчас поедем. Иди попроси Алекса одеться.
Уже через день Криса и Марию выписали. За всю дорогу, пока семья ехала из больницы домой, никто не проронил ни звука. Джозеф, все еще таивший то ли обиду, то ли злобу на Марию, был внешне спокоен и полностью сосредоточен на дороге. Алекс полулежал в своем кресле на заднем ряду сидений, крутил в руках кубик Рубика и время от времени хмыкал. Сидящая между сыновьями Мария не отрывала взгляда от кресла, в котором посапывал Крис. Всю дорогу она держала на его животике свою руку — ей было страшно, что если физический контакт с сыном прервется хоть на секунду, то опять случится что-то фатальное.
Надо заметить, что произошедшее не сделало Марию чокнутой мамашей, не отходящей от ребенка ни на шаг. Крис рос исключительно самостоятельным мальчиком, и любимым его выражением было: «Нет, я сам».
В школе Крис демонстрировал блестящие способности к математике — в девятилетнем возрасте, пока его одноклассники в рамках школьной программы пытались осилить уравнения с одной переменной, Крис самостоятельно рисовал координатную плоскость и сам сочинял себе задачки. Его одноклассница, Амира Мейер, испытывавшая трудности с точными науками, попросила Криса позаниматься с ней математикой, на что тот с радостью согласился.
— Вы еще не целовались? — с нескрываемым интересом спросил Криса его одноклассник и лучший друг Кеннет, когда они с Крисом дома у Кеннета играли в приставку.
— Ты что, дурак? — ответил Крис. — Нет, конечно!
— Так поцелуй ее! А потом пацанам расскажешь!
— Мне мама говорила, что лучше всего с девочками встречаться не раньше шестнадцати лет, а нам еще и десяти нет. А то учиться плохо будешь!
— Все твоя мама выдумывает! — протянул Кеннет. — Я на твоем месте уже поцеловался бы с ней! В губы!
— Вот когда будешь математику хорошо знать, тогда и окажешься на моем месте, — резонно ответил другу Крис, нанося его персонажу в игре сокрушительный удар нунчаками прямо по голове.
В выходной день Амира пришла к Крису, чтобы, как обычно, разобрать домашнее задание.
— Поэтому если ты нарисуешь квадратное поле три на три и закрасишь, скажем, вот этот квадратик, — Крис ткнул ручкой в листок бумаги, — то это будет какая дробь?
Наши потомки, живущие в неопределенном будущем — насколько сильно они отличны от нас? Конечно, они могут довести технологии до совершенства и превзойти нас интеллектуально, но и через сотни лет любовь, обида, месть и жалость будут предопределять их мотивы и толкать на скользкую дорогу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Она рождена с даром, который считает проклятьем. Она слышит мысли, видит далеко во времени и общается с мертвецами, которые преследуют ее с рождения. Ее беспросветным дням в психиатрической лечебнице приходит конец, когда судьба сводит ее с самым опасным наркоторговцем страны, который предлагает ей сделку. Теперь Нине предстоит сделать выбор между участием в кровавых бандитских разборках и вечным безумием в стенах психбольницы.Содержит нецензурную брань.
Если во время сильной грозы рядом с вами ударит молния, то можно не только остаться живой и невредимой, но и обзавестись сверхспособностями — умением читать мысли других людей, в том числе самые потаенные. Что и произошло с героиней книги — молодой учительницей Ольгой Точиловой. В том же городе открывает счет чудовищным преступлениям серийный убийца. При этом маньяк предпочитает выбирать жертв примерно такой же внешности, как у Ольги. Точилова постепенно убеждается в том, что ей грозит опасность. Сверхспособности Ольги помогают обезвредить нескольких преступников, и однажды полицейские находят того человека, который, по их мнению, и есть маньяк-убийца.
Пираты… Одно это слово леденит кровь, заставляет учащенно биться сердце. Жестокие, коварные, алчные, они умеют так же сильно любить, как и ненавидеть. В центре романа — романтическая история любви дочери пирата красавицы Квинтины Тийч и бесстрашного капитана Джереда Камерона…
В стране кризис. А скоро президентские выборы. Героиня романа, Лариса Склярова — пиарщик, которая волей своей специальности становится свидетелем и участником невероятного действия: кандидат, который даже приблизительно не мог стать Президентом, ибо никакого успеха у народа не имел, вдруг побеждает с оглушительным перевесом и завладевает умами всей страны. Как же так получилось? Всему виной хитрый приборчик, на вид ничем не примечательный, незадолго до выборов украденный у одной из крупных компаний, производителей электроники… вы даже не предполагаете, какую власть в связи с этим может иметь телевидение.
Молодая женщина приходит в полицию, чтобы дать свидетельские показания по волнующему весь город делу о похищении детей. Но она далеко не обычная свидетельница, что вызывает недоверие и известное раздражение у ведущего расследование лейтенанта полиции…Детективный элемент, присутствующий в предлагаемом читателю любовном романе, построенном по строго определенным законам жанра, придает повествованию особую остроту и занимательность.