Трефовый король - [3]

— Дунуть и все ваши дома развалятся!

— А ну-ко попробуй дунь!

Только что Петя выпучил щеки, набирая в себя воздух, как вдруг точно по щучьему велению со всех сторон сбежались валеты — и бубновые, и червонные, и трефовые, и пиковые, и все они уставились в него остриями своих алебард. А издали с криками бежали двойки и тройки. Петя струсил и схватился обеими руками за своего трефового валета.

— Ну что, взял?.. — смеялся тот. — Видишь, мы тоже не промахи!..

Потом он сделал какой-то знак, и валеты разбежались во все стороны!..

Посредине улица пересекалась под прямым углом другой такой же, так что все карточное царство делилось на четыре квартала. Каждый был занят своею мастью, и по мастям они так и назывались бубновым, трефовым, червонным и пиковым. Красные с красными и черные с черными накрест. Стоя в середине, на большой площади, которая тоже вся была уложена уже не крапом, а синими и красными плитками, напоминавшими собою спинки карт 1-го сорта, Петя обнимал все кварталы и все четыре улицы отсюда… Зрелище было действительно величественное. Громады карточных домов — одни выше других — казались бы тяжелыми, если бы не были сквозными. Очевидно, свету и воздуху в этих домах не ставили преграды… «Вы не боитесь простудиться?» — спросил Петя. — «Отчего?..» — «А зимой от холода». — «У нас нет ни зимы, ни осени, ни лета, ни весны… Все наше царство у вас в комнатах — и вы сами, не зная того, заботитесь о нас…» Сквозь все эти ажурные и легкие постройки струился золотистый свет, но откуда он шел — Петя не мог никак заметить. Когда он освоился — ему мало-помалу становилось понятно все окружающее. В карточном царстве кипела своеобразная жизнь: двойки и тройки, на первый взгляд казалось, бесцельно суетились, сталкивались и разбегались, смешивались, кишмя кишели, посреди построек, каждая масть в своем квартале; четверки и пятерки работали в каких-то мастерских, приготовляя для королей, дам и валетов платье, оружие, украшения; шестерки и семерки играли роль полиции и солдат, одних они честью просили, других не пущали; куда тем хотелось, третьих, напротив, тащили, куда им вовсе не хотелось; восьмерки, девятки и десятки оказывались чиновниками и, сидя в карточных канцеляриях, департаментах и конторах, писали — только не перьями, а мелками, и стирали написанное щеточками, отчего из присутственных мест вырывались на улицы удушливые клубы белой пыли, заставляя неистово чихать и раскашливаться двоек и троек… Фигур не было видно вовсе… Они сидели в своих дворцах… Посреди центральной и единственной площади находилось громадное здание, выше всех, вроде дворца или храма, самой причудливой архитектуры. Кругом сутолка, гомон… У Пети даже голова закружилась. Еще бы: суетливые двойки и тройки кишмя кишели здесь у самых сеней, как у себя дома. С четырех сторон этого здания было четверо ворот, с вырезанными на одних трефовым крестом, на других знаком бубен, на третьих пиковым гербом, на четвертых червонным сердцем. У ворот сидели тройки, весело зазывая проходящих.

— Господа двойки! И вот заведения!..

— К нам, к нам!..

Когда Петя подошел ближе, он заметил на одних воротах надпись: «распивочно и навынос», на других «продажа и покупка (дешевый и быстрый кредит)», на третьих «Бубновый туз и Ком. Общество поземельного кредита. Контора банка всевозможных операций», на четвертых значилось кратко: «кутузка!» и тут двойки вели себя смирно. Сюда никого не приглашали. Напротив, у ворот стояли на часах две шестерки.

— А тут кто живет? — спросил заинтересованный Петя, подымая голову вверх, где находились второй и третий этажи с массою окон, закрытых плотно опущенными жалюзи.

— Тсс!.. — остановил его трефовый валет и, только когда этот палаццо был позади, наклонился к мальчику и прошептал: — Это дворец четырех тузов, управляющих нашею колодою…

— Чем?

— Ну, нашим царством, если хочешь!

— Отчего их все боятся?..

— Было время — не боялись… — и лицо валета сделалось угрюмо.

— Вот что, няня мне не хотела ответить или не умела, отчего туз такой маленький и из одного пятнышка только, а старше короля?..

— Много будешь знать, скоро состаришься! — проворчал валет и, очевидно, пришел в еще худшее расположение духа. — Да, вот навязали себе на шею — теперь и плачемся! — бормотал он про себя… — С королями-то жилось плохо, думали лучше будет… Нет купцы-то слопали нашего брата еще превосходнее!..

— Слопали? — радостно вмешалась проходившая мимо двойка… — Не нравится, видно?.. По-прежнему бы вам, хамову отродью, нашего брата в куски рвать. Нет, врешь. По нонешнему времени и на вас, валетов, управа есть. Только и свету-то мы увидели — как вас отменили…

— Ты отменил, что ли? — злился валет.

— Я ли, не я — а только вот хожу около, не опасаюсь. Тебе бы хотелось — в морду мне, а нет — руки-то связаны. То-то вы и грустите, что по-старому-то вам нельзя… Слава-те, Господи! Тузы-то на вас расчудесно намордники надели. Куснул бы — ан нет, простору-то того не оказывается… Сейчас туз тебя по шапке хлоп…

— Вам-то с тузами житье хорошее!

— Нам… Нам, брат, всегда плохо было, а только что, надо правду сказать, — теперь мы своих уважаем… Прежде — кромсали и увечили вы нас, а мы ничего не понимали… А теперь учуяли где и что. Видим!