Требуются отдыхающие - [5]

Однажды Юра собрал свои вещи, чмокнул Люську куда-то в лоб и ушел. Она даже вначале не поняла, что произошло, а потом, когда врубилась, то почувствовала себя очень странно. Ее поведение нельзя было объяснить простой и незамысловатой глупостью. Во всей этой ситуации чувствовалось что-то такое очень болезненное, навроде заболевания мозга на всю голову.

Неделю Люська просидела в прострации, тщетно пытаясь связаться с Гвоздевым по телефону и надеясь, что он одумается и вернется. Потом выпила бутылку водки и заснула на полу в кухне. В таком вот безобразном состоянии Люську и застал папа, привёзший Ваньку с дачи. Он развернулся, увез Ваньку к себе и позвонил Панкратьевой. Та примчалась и первым делом начала поливать Люську из чайника. Люська ругалась матом и пыталась драться, но потом пришла в себя и заскулила, честно рассказав подруге, какая она невозможная дура. Панкратьева в этом вопросе с ней согласилась.

– Люська! Не может для мужчины ребенок значить больше, чем любимая женщина! – ругалась Панкратьева. – Иначе они б никогда детей своих не бросали. А тут и вовсе какие-то странные фантазии по поводу несуществующего ребенка, который ему почему-то нужен! Ты его-то спрашивала, нужен ему ребенок или нет?

– А то не ясно, что он время теряет со старой теткой вместо того, чтобы себе молодую найти и строить с ней полноценную семью!

– С какой такой старой теткой? – не поняла Панкратьева.

– Здравствуйте! С такой, с Закревской Людмилой Владимировной! – обиделась Люська.

– А! Ну, если ты такая старая, то сходи глаз себе на жопу натяни, что ли! Между прочим, хорошее дело, вместо того, чтобы окружающих своими комплексами мучить.

– Ну, глаз-то я, допустим, натяну, куда надо, да рожать от этого лучше не стану!

– А ты сама рожать-то хочешь?

– Нет! Хватит, нарожалась! – Люська вспомнила, как рожала Ваньку и аж вспотела.

– Вот так и скажи, и нечего окружающим мозги пудрить! Себе-то хоть не ври. А то придумала – старая она, а ему дети нужны. Если б они ему нужны были, так они у него уже имелись, или ты б уже нянчила дитю, как миленькая! – Панкратьева от злости даже шваркнула чайником о плиту.

Люська задумалась, а ведь Анька-то, как всегда, права! Выходит, что она сама придумала себе, какую-то несуществующую реальность, сама в ней жила, да еще пыталась и Гвоздева туда перетащить. А все, оказывается, потому, что ей просто не хотелось рожать ребеночка, да плюс к этому комплексы по поводу возраста. Боялась, что рано или поздно Юра ее бросит. Семь лет разницы – это вам не хухры-мухры! Во как! Выходит, она сама боялась таких серьезных отношений с Гвоздевым, что вот взяла и разрушила их. Даже пургу какую-то придумала про то, что Юра на царя не похож. Конечно, не похож, ведь царь в представлении Люськи Закревской должен быть, как минимум, ее ровесником, а еще лучше, чтоб немного постарше был. Для солидности. Странная штука все-таки человеческая психология! Или это не человеческая, а именно женская? Не зря же в народе говорят, что баба дура не потому, что дура, а потому что баба!

Через Тимонина удалось выяснить, что Юра продал свою квартиру, ранее купленную ему хозяином компании, в которой они вместе с Тимониным работали, отдал хозяину все вырученные деньги, несмотря на то, что квартира к тому моменту стоила уже раза в три дороже, и отбыл в неизвестном направлении. Ходили слухи, что он закрепился в Москве, а потом и вовсе переехал то ли в Куала-Лумпур, то ли в Камбоджу. Самое странное во всем этом деле было то, что даже лучший друг Юры Гвоздева Виктор Иванович Тимонин ничего толком в поступке Юры не понял и никаких подробностей не знал.

Альбатрос

Отель «Альбатрос» расположился на самом берегу Финского залива в престижном месте Курортного района города Санкт-Петербурга. Это совсем недавно он непонятным образом вдруг оказался на территории города, а раньше спокойно находился себе в Выборгском районе Ленинградской области, как и положено быть загородному отелю. Территория площадью в пять гектаров давно не давала покоя Питерским девелоперам, а уж когда отель оказался в городской черте, так и подавно стали тянуть они свои ручонки к этой соблазнительной собственности. Ах, как бы хорошо было построить на этом месте большой жилой комплекс! Но «Альбатрос» стоял незыблемо. Уж, если в смутные перестроечные годы выстоял, то и теперь как-нибудь справится.

В советское время Альбатрос был базой отдыха военных моряков. И не какой-нибудь там заурядной базой, а предназначенной для отдыха высшего командного состава. Этот самый состав, измученный долгим походом, возвращался домой зачастую к своему коммунальному очагу, и тут путевка в Альбатрос со всеми его удобствами была, как нельзя, кстати. Удобства в Альбатросе были, дай бог каждому. И душ, и ванна, ну, и, соответственно, гальюн, как говорят моряки. Опять же кормили в Альбатросе, уж, если не как в ресторане «Метрополь», но и не как в столовке какого-нибудь НИИ Точной механики. Даже по субботам давали икру. Красную.

На ужин жены командного состава собирались тщательно, для этого и к поездке готовились заранее, чтобы, не дай бог, не выйти в одном и том же платье два раза подряд. А уж, выйдя, наконец, к этому самому ужину, поражали воображение друг друга и всего командного состава в целом.