Но оказалось, у Аллегры другое мнение на этот счет.
— Значит, ты едешь в Ниццу разговаривать с дистрибьютором?
— Это хорошая возможность.
— Тогда я поеду с тобой.
— Тебе совсем необязательно. — Он старался говорить спокойно, хотя тут же внутренне запаниковал.
Романтичное Лазурное побережье. Канны с песчаными пляжами и пальмами, портом, цветочным рынком и живописными улочками старого города. Он так хотел всем этим с ней поделиться…
И как тут не потерять голову?
Нет, нет, нет, нет и нет.
— Это и мой виноградник тоже! — Она скрестила руки на груди и сверкнула на него глазами. — Я еду с тобой.
— Тебе будет скучно, — сказал он.
— Мне нужно побольше узнать о дистрибуции.
— Мы будем разговаривать по-французски.
— Это не проблема. Я сейчас намного лучше говорю по-французски, чем месяц назад, когда я только приехала.
На каждый его аргумент у нее находился контраргумент. В конце концов, ему пришлось согласиться. А потом все стало еще хуже.
— Ницца отменяется, — сказал Ксавьер, положив трубку.
Аллегра подняла голову от ноутбука:
— Встреча перенеслась? И когда она теперь будет?
— Не когда, а где. — Он вздохнул. — В Париже.
Самый романтичный город на Земле. Сена, кафе в Латинском квартале, где звучит джаз, Монмартр и Эйфелева башня, возносящаяся над городом и светящаяся ночью, как золотой маяк.
Место, где он собирался сделать Аллегре предложение на Рождество десять лет назад.
— Париж… — Она побелела.
— Тебе необязательно ехать.
— Нет, все в порядке. — Она вздернула подбородок. — Париж так Париж.
И вот рано утром во вторник они приехали в Авиньон на его машине и сели на скоростной поезд до Парижа.
Всю дорогу Ксавьер пытался сосредоточиться на цифрах в компьютере, но его постоянно отвлекал цветочный аромат духов Аллегры.
На ней был один из этих ее деловых костюмов, но он знал, какая она под ним, и это сводило его с ума.
Ну когда он перестанет ее хотеть?
Они вселились в отель и сразу же отправились на встречу с дистрибьютором Мэтью Шарбонэром. Ксавьер почувствовал, как его руки сами собой сжались в кулаки, когда пожилой Мэтью, мгновенно став само обаяние, поцеловал Аллегре руку.
Боже правый. Он не имеет права ревновать. Ведь это он положил конец их роману. Но ревность никак не проходила.
Когда Мэтью понял, что Аллегра англичанка, он настоял на том, чтобы вести переговоры по-английски. Ему очень понравились новые этикетки на бутылку на двух языках, которые она ему показала.
— Это поспособствует продвижению продукции на рынках англоговорящих стран, — сказал он. — Мне нравится новый дизайн. Традиционный и стройный, как ваши вина.
— Это идея Элли, — коротко сказал Ксавьер.
— И очень хорошая. А на каких винных выставках вы участвуете в этом году?
— Ни на каких.
— Жаль, у вас хорошие вина. Если бы вы их выставили на конкурс на выставках и получили хотя бы серебряную медаль или просто даже высокую оценку судей, это было бы весомым аргументом на рынках Англии и Америки, — сказал Мэтью. — Если хотите расширять список стран, в которые поставляете свою продукцию, может, вам стоит подумать об этом в следующем году?
— А в этом году мы уже не успеем подать заявку? — спросила Аллегра.
— Успеете, если все сделаете за пару дней, — ответил Мэтью.
— Не нужно нам участвовать ни на каких выставках. Все это блажь. Наше вино говорит само за себя, — сказал Ксавьер.
Наконец они договорились об условиях работы, пожали друг другу руки, и Мэтью пообещал отправить черновой вариант контракта адвокату Ксавьера.
— Мне так приятно было с вами познакомиться, Элли, — сказал он, слегка поклонился и снова поцеловал Аллегре руку.
— И мне с вами.
Он дал ей свою визитку:
— На случай, если захотите еще что-то со мной обсудить. Я с радостью пригласил бы вас сегодня на ужин, но мне нужно ехать в Лондон. Может, в следующий раз?
«Только через мой труп», — подумал Ксавьер и пожал Мэтью на прощание руку чуть крепче, чем это было необходимо.
— Все прошло хорошо, — бодро сказала Аллегра. — Я рада, что приехала.
— Мм. — Ксавьер был совсем не рад.
Он ужасно ревновал и от этого еще больше нервничал. И почему он не может рассуждать трезво, когда дело касается Аллегры?
Она взглянула на часы:
— У нас еще есть дела на сегодня?
— Нет. А что?
— Просто… мне бы хотелось посмотреть Париж.
Ксавьер изумленно уставился на нее:
— Ты никогда раньше не была в Париже?
— Только в аэропорте и на вокзале. — Она прикусила губу. — Я знаю, у тебя, наверное, куча дел, так что, если ты не будешь возражать, я схожу на какую-нибудь обзорную экскурсию.
— Я повожу тебя по городу. — Эти слова сорвались с его губ прежде, чем он смог остановиться.
— Правда? — Аллегра просияла. — Буду очень тебе признательна. Всегда лучше, когда рядом с тобой есть кто-то, кто знает город и может тебе о нем рассказать.
Теперь уже он никак не мог ее разочаровать.
— Ты не устанешь в этих туфлях? — спросил он.
— Нет.
— Ладно. У нас есть выбор — сходить в Лувр или пройтись по городу и посмотреть самые известные здания.
— А мы сможем остаться здесь и завтра посмотреть Лувр? — спросила Аллегра.
Ксавьер знал, что должен сказать «нет». Но не мог устоять перед ее полными мольбы, широко распахнутыми глазами:
