Требуется король - [8]

Берет Василько одну и… не читая, уже знает, что в ней написано, от первой буквы до последней. Смутился мальчик и вышел.

— Ну разве можно так? Уйдем отсюда.

— Опять не угодил? — обиделся Аинька.

— Ты же лишаешь меня удовольствия читать! Мы с Митькой Филателистом…

— Не говори мне о нем, — прервал Аинька.

— Почему?!

— Противный мальчишка! Голова тыквой и в шахматы не играет… Что же касается чтения, то чего же время терять, если можно узнать всё сразу?

— Много будешь знать — скоро состаришься…

— Ты всю книгу узнал за минуту, а дедом не стал! Стареют от времени, а не от знаний…

— Беда мне с тобой… Хоть бы конец поскорей.

— А по-моему, начало важней, — не сдавался Аинька. — Оно без конца может быть, а конца без начала не бывает! Съел?..

— Надоел ты мне, понимаешь?

— А ты мне нет.

— Отстань от меня.

— Не отстану!

— Ну, раз так, — разозлился окончательно Василько, — получай по заслугам!

И закинул Аиньку через ограду на стадион, мимо которого они проходили. Подождал немного и, убедившись, что теперь он избавился от назойливого «благодетеля», радостно зашагал к дому…

3

— Всё? — спросил школьный врач.

— Если бы…

— Продолжай.

— С тех пор Аиньки нет, а чудеса во мне не проходят…

— Ну и задал ты мне задачу, — задумался врач. — Как бы самому двойку не схватить… Вот что: есть у меня друг — отличный психиатр. Съезжу-ка я к нему, заодно и сам проверюсь. Надо же! Заходи ко мне дня через два — договорились?

— Ладно. Но в указанное время Василько не явился. По той простой причине, что, как мы уже знаем из первой главы, он исчез на площади Трех птиц.

Не стану вас томить и расскажу, куда он угодил и что с ним произошло дальше…

ГЛАВА ПЯТАЯ. Дальнейшие приключения Василько

1

Огляделся Василько и сказал:

— Ого!

Вокруг горы; справа — речка ворчит по камням; слева — лес взбежал на склоны и замер, будто от удивления; а впереди и позади — шатры старинные расписные да палатки попроще.

Тут и там костры дымят, бараньи туши жарятся. Вкусный запах будто пощекотал в носу, и Василько чихнул.

— Будь здоров! — сказал кто-то в палатке рядом.

— Спасибо…

Выходит к нему молодой солдат в странной черно-зеленой форме, с кожаным ранцем на спине и патронташем на поясе. Левая рука незнакомца висит на черной перевязи.

— Новобранец? — спрашивает.

— Что?

— Новенький?

— Да, — отвечает Василько.

— Из городских, видать… А что это у тебя на шее?

— Галстук… Пионер я.

— Ишь ты! Это вроде взводного, небось? — с уважением произнес солдат и подал руку. — Давай знакомиться: Дэ-Семь.

— Как?

— Дэ-Семь, говорю, это я, тоись. У нас пешек кличут по начальным полям на шахматной доске.

— А-а, — протянул Василько, хотя ничего не понял. — А почему у вас рука забинтована?

— Ночью на дело ходили, и царапнуло малость… Да ты садись! Не в игре ж сейчас…

Дэ-Семь пододвинул солдатские барабаны, и они уселись.

— Вишь, как приключилось, — охотно рассказывал солдат, — помер у нас, значит, король…

— Что?! — привстал Василько.

— Помер, говорю, король наш. Да ты сиди! Сколько ему сравнялось — не ведаю: у нас короли сотнями лет живут… А тут, значит, взял да и помер в одночасье. Ну, а сам знаешь: в шахматах без короля — мат выходит! Нам хоть маленький, хоть плохонький, а король нужен… В запасе другого не оказалось…

— А это, вообще, что за местность? — решился уточнить Василько.

— И этого не знаешь?! — покрутил головой солдат. — Здесь обретается повелительница наша шахматная, Каисса. На том берегу — во-он стольный град ее, по прозванью Восемью Восемь. Туда лучшие игроки со всего света в гости съезжаются: себя показать да друг на дружку поглядеть. А первейшему из первых Каисса звание чемпиона жалует!

— А-а…

— То-то. А на сём берегу — Долина Борьбы, где ее — Каиссы, вестимо, — гвардейские шахматные армии — мы тоись! — баталии показывают для образцу, ну, и для развлечения… не без того. Однако слухай дале про нашу ночную кампанию… По-первах ферзь наш — опы тный вояка! — рапорт сочинил начальству. Усёк?

— Как это?

— Ну, уразумел, значит…

— Усёк, усёк…

— Ага. Послали, значит, мы бумагу и приободрились: главное сделано! АН, ждать-пождать, — досе без короля. Бумага, выходит, есть, а короля — Митькой звали — нету тоись.

— Усёк, — кивнул Василько.

— Ага. Ну, тут ферзь наш — хошь не хошь — пораскинул умом и говорит нам: «Слыхал я, братцы, что объявление по городам и весям дали, а, знать, без пользы… Не иначе — самим действовать надобно». — «Как это, — спрашиваем, — самим? Нешто так допустимо?» А он: «А помирать можно? Королям, тоись, допустимо? То-то!.. Раз уж на такую линию выдвинулись — самим надо… Махнем, братцы, ночью к супротивникам нашим и стащим короля ихнего…» А мы: «Так ведь он белый!» А он нам: «Переоденем в одёжу черную, и нехай о ни потом в беспокойство войдут, а с нас — будя!»

— Ну, и?.. — поторопил Василько, все более заинтересовываясь рассказом.

— Ну, думаем про ферзя нашего, голова! Ничего не скажешь… Пошли. Початкой кукурузной рот их величеству заткнули, чтоб без амбиции были, и волокем на свой редут. А только их бивак еще не миновали, и ктось из наших, навроде тебя нонче, ка-ак чихнет — ровно бомбой… и пошла баталия! Не получилось, как ферзь наш спланировал, прочихали того короля!.. А момент ведь рядом был…