«Травести» - [52]

Буркнул невнятно что–то вроде я скоро и щелкнул задвижкой ванной комнаты.

Выбрав комплект белья, бросила на диван, сверху уложила найденную там же в шкафу подушку и плед. «Ничего, не замерзнет», — сердито подумала она и ушла в спальню.

Грустные размышления о будущем навалились с новой силой.

Однако уйти в переживания не удалось.

Дверь скрипнула, и в комнату вошел нестерпимо воняющий химикатами гость. Он приоткрыл створку пластикового окна и уселся на низенький стул.

— По глазам вижу, занята перспективами, — констатировал Владимир Михайлович. — Так вот. Маскарад твой ни к чему. Мало того, что первого приличного оперативника в грех введешь, так еще и люди смеяться будут. Теперь о насущном. Сомнения твои беспочвенны. Если бы я не хотел помочь, то и не поехал, а раз через полстраны прилетел, то в деле. Опять–таки, должок у меня перед Михаил Степановичем. Вечная ему память. Не успел ему вернуть… Теперь придется тебе отдавать. Да и не дело это, чтобы всякая сволочь спецназ «КамАЗами» давила.

Хотя, знай они, с кем схлестнулись, уши б прижали и сидели под веником, как мышки, о глупостях не думая. А теперь им деваться некуда. Одно остается, кусать, как скорпионам. Хотя, какие там скорпионы? Тарантулы огородные, — Петров скривил губу.

— Хотя, и тарантул цапнуть может. А сбесившуюся тварь уничтожить нужно. И сделать это самому, — пробормотал он негромко.

— Теперь о деле, — Петров вынул из кармана листок, попахивающий химией. — Завтра вот с этим пойдешь к господину губернатору.

— Прямо так? — Оля удивленно уставилась на советчика.

— Я плохого не советую. Отдашь и скажешь, что остальное ушло. Куда, можешь не уточнять. Сам догадается. И предупреди, что ежели он, сучий потрох, не угомонится, на свободе ему и подельникам ходить с гулькин нос. И никакой полпред не спасет. Пусть забудет о заводе и о всяких глупостях. Деньги вернет или как, это уж его печаль. И самое главное — ежели тебе еще хоть раз покажется, что кто–то косо смотрит, не то что дышит, то винить ему будет, кроме себя самого, некого.

Оля хотела развернуть лист, но, повинуясь предупреждающему взгляду советчика, удержалась.

— К чему тебе чужие заботы–хлопоты? Меньше знаешь, спишь дольше. Поверь на слово. От этого он не то что тебя, он и тени бояться станет.

— Звучит гладко, — Ольга отложила листок, — а ну, как не испугается? Вызовет охрану и меня, как беглую преступницу, в камеру?

Петров вздохнул и терпеливо, словно говоря с ребенком, пояснил: — Или ты мне веришь и слушаешься, или как желаешь. Зачем мне тебя в западню посылать?

— И еще, — он вынул маленькую булавку. Едва заметная головка была почти не видна. — Пока господин избранник будет меняться в лице и блеять оправдания, будь добра, осторожно воткни это в стул, а еще лучше, прицепи к какой–нибудь его вещице. По обстоятельствам. Вещь эта крайне дорогая и ценная. Потому как ни одним аппаратом не ловится. Почти ни одним. А в здешнем захолустье — уж наверняка.

— Так что, утро вечера мудренее, давай спать, — закончил инструктаж гость. — Я–то еще по своему времени живу, а тебе выспаться нужно, — он поднялся, прикрыл окно и, пожелав спокойной ночи, вышел из комнаты.

Глава 18

Утро не задалось. Виктор Петрович хмуро выслушал сводку происшествий, надиктованную ему на автоответчик секретарем, вздохнул и с отвращением выглянул в панорамное окно своего загородного дома. Не радовал даже вид нового, с подогревом и крытой террасой бассейна.

Деньги, полученные от предприимчивого банкира и короля водочной империи, весьма пригодились. Однако, в свете последних событий, он с радостью вернул бы всю сумму, да еще, пожалуй, приплатил, только бы восстановить статус–кво.

Внезапно для всех гибель неприметного пенсионера вызвала в городе необычно широкий резонанс. Да что в городе, звонили и из столиц, причем, такие люди, которые при обычном стечении обстоятельств, вряд ли бы снизошли до общения с не последним человеком в служебном механизме империи.

Однако следствие ничего не дало. Пьяного водителя большегруза отыскали довольно скоро. Но, к сожалению, в неживом виде. Бедолага, видимо, осознав, что натворил, испугался. И потому не придумал ничего лучшего, как пошло застрелиться из собственного охотничьего ружья.

Но и похороны старика для губернатора стали в некотором роде откровением. Километровая процессия из машин перекрыла весь центр города. Причем, как ни странно, в одной колонне ехали тонированные «бэхи» местных авторитетов и роскошные «Мерседесы» олигархического бомонда, а среди них мелькали странные авто. Простенькие «Жигули» и «Волги», но с такими номерами, что ни один из вельможных соседей не посмел бы оттереть или подрезать этаких простаков.

Наблюдатели доложили о случившемся на поминках инциденте. Причем затеял его не кто иной, как неулыбчивый военный с генеральскими погонами, но капитанской выправкой, а поддержал хозяин местного энергетического комплекса, входящий в сотню богатейших людей планеты.

Глава местного «аквариума» нехорошо покосился на референта губернатора, выдохнул, усмиряя эмоции, и громко, отчетливо произнес: — «КамАЗы» сами по себе на хороших людей не наезжают…