Транзит Сайгон-Алматы - [23]
— Так вы не будете объявлять Республику народу? — озабоченно переспросили на всякий случай лидеры.
«Я и есть Республика», — подумал де Голль, но, сделав благоразумную паузу и молодцевато дёрнув себя за козырёк, он ответил лидерам на чуть более уравновешенных тонах:
— Я и есть президент этой Республики. Мне незачем её объявлять.
Республика, между тем, перебиваясь американским пайком, всё глубже увязала в долгах и относительно безнадёжной послевоенной разрухе. Разумеется, при таких обстоятельствах лишь полный болван или искренний, неисправимый идеалист отказался бы от заморских владений, кормивших национальный бюджет этой самой Республики. Пока товарищ Чан, выложив маузер на стол и развалившись в кресле генерал-губернатора, внимательно изучал адмиральские бумаги, мелко и часто испещрённые галочками да крестиками, британские королевские ВВС уже высадили в окрестностях Сайгона некоего полковника Седиля, которому лично де Голль наказал передать товарищу Чану и иже с ним несколько туманных, многообещающих, но в то же время внушительных слов во всём, что касается «наших владений». Когда небритый и взмокший от пота полковник ввалился к нему в кабинет и несколько сумбурно вывалил на него ворох многообещающих, но в тоже время внушительных слов, товарищ Чанг чутьём понял, что с этими людьми придётся считаться, и поэтому мгновенно с чисто восточной хитростью решил отделаться столь же велеречивыми и кружевными заверениями в лояльном антифашизме.
— О да, месье Седиль, конечно месье Седиль, — залебезил он в завершение разговора. — Индокитайская федерация в рамках Французского Союза — это совершенно замечательная идея, месье Седиль. Мне самому очень нравится! Очень! Но генералу де Голлю следовало бы напрямую обсудить это с Хошимином, месье Седиль, главой нашего государства, ДРВ, не менее легитимным, чем сам де Голль.
— Погодите, месье Чанг, можно я запишу, говорите помедленнее…
— О да, месье Седиль… Но не хотите ли выпить, полковник?
— Очень хочу, — сразу же оживившись, закивал месье Седиль.
Товарищ Чанг прогулялся до шкапика и вынул оттуда пузатенькую бутыль, остававшуюся там ещё со времён адмирала. Разлив коньяк по бокалам, он двумя руками преподнёс её Седилю. Тот дождался пока Чанг пригубит первым, и с видимым наслаждением начал хлебать свой, запрокинув голову и выставив напоказ свой жадно прыгающий кадык. Товарищ Чанг стоял у окна, выходившего на автосалон Бенье и, прижавшись лбом к стеклу, мрачно разглядывал оживлённую сутолоку на углу бульваров Боннар и Шарне. Он находил Сайгон прекрасным и очень хотел властвовать над ним, но понимал, что, видимо, уже не получится.
— Налейте себе ещё, полковник, — сказал он своему гостю, не оборачиваясь. — Это добрый коньяк.
— Премного благодарен, — с готовностью отозвался Седиль и наполнил свой бокал до краёв. Он от души хлебнул ещё, высоко поднял бокал над собой, удовлетворённо разглядывая тёмно-янтарную жидкость в лучах заходящего тропического солнца, и уже заметно заплетающимся языком торжественно воскликнул, обращаясь в сторону Чана: «Да здравствует Франция!»
На следующий же день они дали совместную пресс-конференцию. Всё население Сайгона и Кошиншины, разумеется, интересовало политическое будущее страны, или же, проще говоря, кому на этот раз достанется власть над нами. Итоги пресс-конференции на утро были растиражированы в местной печати, и когда дядя Нам, выкурив свою утреннюю трубочку, забылся мертвецким сном, Софи принесла мне из его комнаты целый ворох газет. Один известный журналист, Хай Чынг, писавший в «Курьер де Сайгон» под псевдонимом Очевидец, в частности сообщал следующее: «Среди прочих присутствовавших представителей СМИ выделялся бледный молодой человек в пижонистом чёрном костюме из широких, мешковатых брюк на подтяжках и пиджака с полами до колен и с накладными плечами. Именно он больше других заставил нервничать уважаемого представителя Вьетминя, когда напрямую спросил его, кто же именно избрал Исполнительный комитет Вьетминя в Кошиншине и чем была легитимирована его власть. Ответ господина Чана был примерно таков: «Мы лишь временно заполнили вакуум власти в Сайгоне и собираемся постепенно передать всю её полноту народным комитетам районов и предприятий… Что же касается моего политического ответа, — при этих словах он вынул из кобуры свой увесистый маузер и положил его прямо перед собой на стол, — то я тебе его дам в другое время и в другом месте». Думаю, не стоит и упоминать о том, какое впечатление о моральном облике новой власти вынесла почтенная публика из этого ответа».
«Впрочем, — продолжал Очевидец, — не совсем ясным остался окончательный ответ на вопрос, волновавший всех присутствовавших, а именно: кому же всё-таки окончательно достанется власть над нами в этот раз? Присутствовавший на пресс-конференции делегат Сопротивления, или, если угодно, так называемой «сражающейся Франции», некий полковник Седиль, и глазом не моргнув, без всякого стеснения утверждал, что якобы «Многое зависит от способности Вьетминя поддерживать порядок и пресекать факты грабежей и мародёрства на территориях “наших владений” (sic!), что, мол, только тогда, когда будет окончательно установлен порядок, можно будет приступить к формированию нового правительства Кошиншины и полнейшей реализации положений алжирской Декларации генерала де Голля. Надо отметить, что, хотя слова его звучали туманно и многообещающе, вид у полковника был весьма внушительный».
Документальный роман Эльдара Саттарова посвящен трагическим страницам истории Вьетнама XX века. Впрочем, насколько трагическим, настолько же и героическим. Еще прежде чем перенести все ужасы американского нашествия, мужественный народ этой прекрасной страны отстоял свою свободу и независимость в многолетней и крайне жестокой борьбе с другими империалистами – фашистской Японией и голлистской Францией.
Новый роман от финалиста Нацбеста-2016, автора книги «Теряя наши улицы». В одном из микрорайонов Алма-Аты обнаружен труп молодого мужчины. Полиция выясняет, что убитый въехал в страну по поддельному паспорту, предположительно является гражданином США, в связи с чем к расследованию подключается Джек Морган, агент ФБР. Параллельно этим делом занимается давний знакомый Моргана, местный репортёр криминальной хроники Артур Габидуллин. Морган опознаёт убитого, которого он сам незадолго до этого «вёл» в Мексике.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.