Транзит Сайгон-Алматы - [18]

Хошимин не знал об этом, но ему было бы всё равно. Услышав об этом, он лишь пожал бы плечами. Будучи последовательным приверженцем древнекитайской материалистической философии, он был убеждён, что от смены названий вещи не изменяются. Отдельное явление могло получить сразу несколько новых имён, но при этом суть его оставалась бы неизменной. А здесь речь шла о таком щепетильном явлении, как власть над людьми. В тот раз он промолчал. Уже перейдя границу, он узнал о формировании де Голлем Временного правительства Французской республики в Париже. Одним из первых решений генерала в качестве главы Временного правительства была организация Экспедиционного корпуса для отправки в Индокитай. Причём товарищи Хошимина из ФКП горячо поддержали это решение. По сведениям, доходившим из Москвы, СССР был готов признать правительство де Голля. Проявляя чудеса дипломатии, последний как мог лавировал между Рузвельтом, уже не принимавшим его в расчёт, и Сталиным, которого он сам считал кровавым большевистским тираном. Несмотря на это, добившись приёма у Сталина, генерал не только смог заключить альянс с альтернативной сверхдержавой, но даже сумел выпросить у генералиссимуса статус одной из стран-победительниц для Франции, что, на его взгляд, возвращало ей величие по умолчанию. Хошимин задумался. Сделку, хоть какую-никакую, в принципе можно было бы заключить, но по условиям можно было бы ещё поторговаться. В данном случае вопрос упирался в сроки.

— Пока можете сказать их представителям, что мы согласны терпеть временную власть генерал-губернатора Индокитайской Федерации на срок от пяти до десяти лет ради последующей передачи полноты власти, гм, то есть я хочу сказать национального суверенитета, в наши руки. На самом же деле, когда Германия потерпит окончательное поражение, Япония уже не выдержит общего натиска союзников. Тогда здесь не останется ни японцев, ни французов, а наши партийные ячейки будут повсюду. Американцы хотят только торговать. Нам останется лишь объявить нашу власть — медленно сказал он связному, доставившему сведения из Франции, задумчиво глядя ему в глаза, сидя у костра в небольшом кругу партизан.

— Дядя Хо, вишисты сбили американского лётчика над джунглями. Наши его отыскали и выходили, — сообщил другой связной.

— Из «Летучих тигров»?

— Так точно. Бомбил Трансиндокитайскую.

— Приглядывайте за ним. Мы переправим его в Юннань в полной безопасности. У меня есть идея.

На следующее утро, вооружившись своим неизменным револьвером и перманентным мандатом от Фагуя, Хошимин пустился в путь. Нехожеными тропами, известными лишь местным партизанам, он вновь благополучно добрался до Юннани. На этот раз гоминьдановцы не смогли помешать ему встретиться с генералом Шеннолтом из ОСС-ЦРУ и провести с ним сепаратные переговоры. Как он и ожидал, американские союзники по антифашистской коалиции были впечатлены наглядным доказательством присутствия партизан Вьетминя, как реальной силы в регионе, с которой следовало считаться. Спасённый американский лётчик стоил многого. Шеннолт лично преподнёс известному представителю Коминтерна шесть пистолетов, двадцать тысяч патронов и толстую пачку зелёных банкнот. Хошимин мягким жестом отодвинул доллары в сторону генерала. Чем-чем, а своим фирменным стоицизмом революционер всегда мог козырнуть в подходящий момент.

— Ваши деньги нам не нужны. Но мы были бы признательны за скорейшую военную поддержку США, — тихо сказал он американцу.

— Вы можете на неё рассчитывать, — пообещал Шеннолт. Это был высокий, сухощавый человек, одетый в лётную кожаную куртку, «бомбер», с гоминьдановской нашивкой на рукаве — белым солнцем на синем фоне. Американское правительство на той стадии не желало, чтобы ему приписывали военное вмешательство в дела азиатских государств. Формально эскадрилья «Летающие тигры» была набрана из добровольцев американского происхождения, якобы сочувствующих идеям Чан-Кайши. Как бы там ни было, вскоре после этого разговора на базы Вьетминя начали регулярно поступать хорошо упакованные ящики с «кольтами-45», пистолетами-пулемётами Томпсона и портативными рациями американского производства. Разумеется, собеседники тогда не могли догадываться каких эпических масштабов достигнет военное вмешательство США в дела Вьетнама всего два десятка лет спустя.

16.

В июле сорок четвёртого, проведя скрупулёзную рекогносцировку местности в трёх приграничных областях Северного Вьетнама, Зиап посчитал, что его отряды самообороны готовы к полноценному восстанию. Он собрал большинство лидеров движения на базе, где уведомил их о предстоящем начале полномасштабной антифашистской войны на два фронта. Хошимин успел отменить это решение, запиской, отправленной с курьером, добравшимся до базы как раз вовремя, ещё до начала предполагавшихся боевых действий. Тем не менее Зиап всё же объявил в этих трёх провинциях партизанскую «зону безопасности», открытую для всех коммунистов и антифашистов страны. Начался приток людей, на который рассчитывал Зиап. После первых операций он уже не сомневался в идейной стойкости и качестве человеческого материала, находившегося в его руках. Теперь ему позарез нужны были массы — настало время противопоставить врагу помимо качества ещё и количество.