Трансформирующее дыхание. Исцеление души и тела - [14]

Слава богу, моя мама меня поддержала, и мы решили рожать без всяких условий и оговорок. Всю беременность я воевала с любимым, который своими изменами пытался доказать мне, что мое решение было ошибочным. Что я пережила в это время, страшно вспомнить. В конце концов я ушла от него в родительский дом.

Роды начались с того, что у меня внезапно отошли воды. При этом я ничего не чувствовала, схваток не было. Я пошла пешком в ближайший роддом: чтобы вызвать «скорую», мне надо было искать 15 копеек и ближайший телефон-автомат. К тому же меня отвезли бы в другой роддом, потому что ближайший был временно закрыт на санобработку. Я все это знала, потому что моя мама – врач акушер-гинеколог – там работала. Естественно, меня приняли и стали ждать маму. Когда она пришла, меня стали осматривать и тем самым вызвали родовую деятельность: начались схватки. Через несколько часов родила сына, что называется «на сухую».

В результате неблагоприятных моментов в первой и третьей перинатальных матрицах мой сын в жизни всегда «тормозит», не принимает решений, пока его не заставят и не подтолкнут обстоятельства или значимые для него люди.

Надо иметь в виду, что человек не может всю жизнь пребывать в сознании одной матрицы. И хотя одна из матриц доминирует, наше сознание может «переключаться» при самых различных обстоятельствах. И тогда на какое-то время мы можем выйти из этой доминирующей матрицы – и воспринимать мир совсем по-другому.

МАТРИЦА ЛЮБВИ И СВОБОДЫ

Четвертая и последняя перинатальная матрица закладывается в первые часы и дни после появления человека на свет. По своему содержанию она немного напоминает первую матрицу. Когда исчезают дрожь и боль, давление и тяжесть, приходят покой и тепло, ребенок снова ощущает себя единым со всем бесконечным миром. Но, несмотря на схожесть первой и четвертой матриц, у них есть важное отличие. Если в первой матрице есть только изначальная неразделенность мира, то в четвертой запечатлевается опыт разделения, потери и возвращения, и единство воспринимается уже с учетом этого опыта.

Если появление ребенка на свет прошло благополучно и его сознание не оказалось под сильным воздействием третьей матрицы, человек может воспринимать мир единым и ощущать себя частью этого мира.

Он был изгнан из рая, прошел все круги ада, преодолел все испытания, ощутил чувства вины и страха, освободился – и его любят! Его принимают таким, какой он есть. Он снова воссоединяется с мамой через грудное вскармливание. Новорожденный переживает опыт успешного завершения и освобождения.

Если сознанию ребенка была нанесена серьезная травма во время рождения и сразу после него, мир будет казаться ему враждебным, а сам он будет чувствовать себя перед ним совершенно беззащитным. Это происходит в тех случаях, когда ребенка вытягивали вакуумом или щипцами; когда у него была задержка дыхания, и его больно шлепали по попке, чтобы он заплакал; если он родился с обвитием пуповины вокруг шеи; если он родился мертвым и его оживляли. Сильнейшую боль причиняет перерезание пуповины без обезболивания, «на живую». Предполагая, что у плода еще не развита память, врачи не задумываются о значении этой боли для всей дальнейшей жизни человека.

К сожалению, у многих из нас проблемы именно в этой матрице. В первые моменты жизни ребенок особо нуждается в тепле и любви матери. Но он появляется на свет в условиях, делающих практически невозможным мягкое и доброе вхождение в этот мир. Он сразу же оказывается во враждебной обстановке: яркий свет, холод, неприятный запах, чужие люди в белых халатах, мамы нет… Рожденного ребеночка сразу же забирают и относят куда-то, где такие же, как он, одинокие, растерянные и испуганные маленькие люди. Ребенок плачет и зовет мать, чувствует себя отделенным, оторванным. Так возникают на всю жизнь страх потери близкого человека, ревность и даже зависть. Особенно сильное влияние эта ситуация оказывает на девочек: во взрослой жизни они будут бояться рожать.

Вот почему нам так сложно научиться любить, не ограничивая свободу любимого человека! Ведь понятие свободы в нашем подсознании тесно переплелось с чувством отчужденности, покинутости, заброшенности.

Моя мама была очень грамотным врачом. Она абсолютно точно знала, что ребенка нужно сразу после рождения отсечь от роженицы и положить в специальный бокс на два часа. Дело в том, что если ребенок умирает в течение этого времени, то он считается мертворожденным, а если позже, то это уже смерть новорожденного ребенка, что значительно портит статистику родовспоможения. Более того, так как я в это время получала медицинское образование, мама полностью освободила меня от забот и занялась уходом за ребенком. Молока у меня было мало, и потому мы начали рано прикармливать сына.

Вот и сейчас, когда он уже совершенно взрослый человек, ему всегда чего-то не хватает, особенно денег. Если ему нужна сотня, то будет не хватать десятки. Если сто тысяч рублей – обязательно не хватит десяти тысяч. Как я ему ни объясняла, что происходит, как ни просила у него прощения – все бесполезно: нет пророка в своем отечестве! Пока сын не простит меня за все обстоятельства своего рождения, он спокоен не будет. Внешне он показывает, что любит меня, но его поведение говорит о непрощении. Помимо всего прочего, он еще и очень рисковый: увлекается экстремальными видами спорта, машину водит так, что у меня, водителя с почти сорокалетним стажем, просто захватывает дух от страха за него. Больно смотреть на то, как он балансирует на грани жизни и смерти.