Трансформер - [11]

Перед ним, опуская руку, стоял Родион.

Холодные глаза рассматривали омегу из-под чуть опущенных ресниц, почти не моргая.

— В порядке?

Марк кивнул, ошалело уставившись на альфу.

Вокруг повисла гробовая тишина.

— Ты порезался, — альфа протянул руку и вытер капельку крови со скулы омеги. — Иди в медпункт, — отдал он распоряжение, и Марк просто не нашел ни сил ни повода противиться.

Снова кивнул и направился за помощью к медикам, все еще плохо осознавая, что только что произошло.

ЕМУ, ТРАНСФОРМЕРУ! ПОМОГ! АЛЬФА!

Родион Сокольников не побрезговал прикоснуться к его испачканной едой одежде и… к нему самому.

Не отдавая себе отчета, Марк поднял руку и коснулся пореза. Того самого места, где еще секунду назад чувствовалось тепло пальцев самого потрясающего альфы на свете.

Его словно крылья несли, и он не замечал ничего вокруг: ни скулящего извинения лучшего друга, ни завистливых физиономий окружающих, ни изучающего взгляда Родиона.

Часть 4 Расплата

Вернувшись домой в тот день, Марк подумал, что пережил самый счастливый момент в своей жизни. Родион не смеялся над ним и не оскорблял, он помог. И пусть между ними пропасть, но альфа все же видит в нем человека и от прежней жизни уже не веет тухлятиной и мусорной корзиной.

Однако радости омеги быстро пришел конец.

На следующий день за его спиной шептались с удвоенной силой и он вполне мог соперничать с Принцем в количестве получаемого внимания. Вот только «поклонники», не стесняясь, смеялись над самым ухом, а особо «заботливые» ставили подножки, одна из которых стоила Марку вывихнутого запястья. Не успев сориентироваться, Марк полетел вниз с лестницы, и единственное, что он смог сделать, это попытаться схватиться за перила. Но не дотянувшись, он затормозил за кованые решетки вместо балясин. Голова осталась цела, а вот рука пострадала.

— Сыночек, ты уверен, что все в порядке? — в сотый раз спрашивал папа.

— Просто несчастный случай.

— Марк, если тебе кто-то целенаправленно старается навредить, скажи нам, — серьезно произнес Денис Витальевич, отец маленького трансформера.

— Все хорошо, — пробурчал сын, опуская глаза и ненавидя себя за вранье родителям.

* * *

Перебинтованная рука не охладила пыл «особо сочувствующих» Принцу, потому что каким-то абсолютно невероятным образом Марка стали считать причастным к разрыву звездной парочки.

И пусть никто даже не представлял Марка конкурентом Сеньки, и уж конечно не верил, что Родион или любой другой альфа поведется на такое жалкое бесформенное ничтожество как трансформер, и все же… все же Марк стал регулярно получать повышенную дозу пинков от одноклассников и поклонников Принца.

После падения с лестницы, его вещи во время физкультуры утопили в туалете, причем он просто догадался, где искать скромно оставленную на самом углу лавочки, одежду. Затем кто-то скинул презерватив с краской из окна школы, когда омега направлялся домой, Антона тоже зацепило, но хотя бы не пришлось идти по улице с синим лицом.

Когда исчез рюкзак с книжками, Марк первым делом обошел туалеты на всех этажах. Не обнаружив пропажу, он еще какое-то время блуждал по школе, заглядывая в самые темные уголки учебного заведения, пока его взгляд не привлек поднимающийся рваной струйкой столб дыма. Что ж, книг у Марка не стало и пришлось обратиться за помощью к Антону.

А вчера парту Марка и Антона измалевали ручками до неузнаваемости. Таких ругательств бедный омега сроду не слышал, но страшнее всего было то, что они были написаны в адрес его же одноклассников!

Отчета о порче имущества чудом удалось избежать, пообещав учителю отдраить стол начисто на следующий день. Те же, чьи фамилии красовались с красочными эпитетами на парте омеги, оказались менее понимающими. Взгляды злобных глаз старательно искали омегу, и дай он им хоть один повод…

Марк это ощущал кожей и потому весь день проходил, уткнувшись в пол, стараясь держаться тише воды, ниже травы.

* * *

Близился последний урок, и они с Антоном направлялись к кабинету географии, когда альфа из класса Родиона, тот, что всегда носил майки с черепами и широкие штаны, сильно зацепил плечом Марка. Омега только дернулся и схватился за ушиб.

— Ты как? — осторожно поинтересовался друг.

Что здесь скажешь? Друг безразлично дернул плечами.

— Привет, — прозвучал за его спиной низкий уверенный голос.

Едва заметно вздрогнув, Марк обернулся, задирая голову, чтобы увидеть самое прекрасное и бесчувственное лицо на свете.

— Привет.

— Все в порядке?

Не совсем поняв, что Родион имеет в виду, Марк все же ответил:

— Все хорошо.

— Ничего не хорошо, — оборвал его Антон. — Марка все задирают после того случая в столовой. Книжки сожгли…

— Антон!

Темноволосый омега тут же стушевался и замолчал.

— У меня все хорошо.

— Уверен?

— Да.

Пожалуй, гордость — это последняя роскошь, которую может себе позволить растоптанный, потерявший надежду человек, и Марк пользовался ею сполна, получая извращенную удовлетворенность от собственной ничтожности, которую он был в состоянии вынести один. Без помощи. Разве он мог просить о большем, после того, как Родион скрыл его преступление, а затем еще отнесся по-человечески?