Трансформация себя. Осмысление изменений в жизни - [40]

Подобный подход на первом семинаре по трансформациям нашел воплощение в словах молодой матери, которая, протестуя против нашего повышенного внимания к завершениям, язвительно заметила: «Я еще только стараюсь привыкнуть к мысли, что у меня есть ребенок, мне рано думать о том, как я буду с ним расставаться, отправляя в колледж!» Ее одногруппник, в то время старавшийся привыкнуть к значительному повышению в должности, также поначалу счел нашу озабоченность по поводу завершений странной. «Почти все, с чем мне необходимо расстаться, – это низкая зарплата и низкий социальный статус», – скептически заметил он. Но по мере нашей беседы каждый из них для себя открыл, что понимать и оценивать завершение не только реально, но и важно. Ведь в том смятении, которое они тогда переживали, виновато было не новое начинание, но окончание их прежней жизни.

Одним из преимуществ знакомства с обрядами инициации является то, что они ясно дают понять, что завершение подразумевает символическую смерть. Когда молодая мать на семинаре закричала: «Я разваливаюсь на части!», она говорила правду, потому что «я», с которым она себя раньше отождествляла, распадалось. А так как она считала, что распад означает дефект, то предположила, что все, что ей нужно, – это устранить неполадки в своей жизни. Но очень скоро она увидела, что простой починкой тут не отделаться. И советы, которые она от нас хотела получить, к делу не относились, ведь истинной ее потребностью в то время было разобраться, как позволить умереть личности, которой она до сих пор была, и пройти через процесс обновления.

Древние обряды инициации – одно из возможных решений, хотя они зависели от социальных реалий и мифологического сознания, которые сегодня редко встретишь. Тем не менее они обеспечивают способ понимания естественного процесса завершения и позволяют увидеть значимые параллели с нашим собственным неритуализированным опытом. Чтобы показать, как это происходит, мы обсудим пять аспектов опыта естественного завершения: разъединение, разборку, разотождествление, разочарованность, растерянность.

Разъединение

Повсеместно в традиционных культурах люди верили, что во время внутренней трансформации человека необходимо изолировать от привычного для него места в общественном устройстве. Подростка забирают из семьи, иногда насильно, и оставляют в лесу или в пустыне. Будущий шаман покидает деревню и совершает долгий путь самопознания. То же самое происходит при женитьбе и в другие моменты трансформации – например, при вступлении в тайное общество, присоединении к кругу старейшин и, наконец, при подготовке к смерти.

В древних повествованиях этот шаг разъединения является общей темой. Христос на 40 дней уединяется в пустыне; Тесей покидает привычный мир Трезена ради испытаний и мытарств сухопутного путешествия в Афины. Иногда в этих сказаниях разъединение происходит неосознанно или с каким-то иным сознательным намерением, как если бы обыденное сознание не способно было постичь реальную потребность человека в это время, и поэтому человек должен был действовать как будто он или она не ищут разъединения. Иона уклоняется от своей миссии и направляется в море, но он верит, что держит путь в Фарсис. Эдип покидает дом, чтобы избежать судьбы, которая, как оказалось, настигает его на этом пути. И Иона, и Эдип обнаруживают, что первый шаг навстречу судьбе сделан тогда, когда, по их расчетам, они двигались в противоположном направлении. И оба открывают, что, вне зависимости от обстоятельств, существует естественная тенденция порывать с привычной социальной матрицей в периоды жизненных трансформаций.

У нас больше не осталось оракулов и провидцев – по крайней мере, так принято считать. Мастер инициации не зазвонит в звонок однажды утром и не объявит: «Твое время пришло!» Но, несмотря на это, мы все равно периодически оказываемся, сознательно или помимо нашей воли, оторванными от деятельности, отношений, обстановки и ролей, которые были для нас важны. Что, если эти, часто мучительные, потери действительно имели символическое значение? Что, если они сигнализировали о том, что начинается время личной трансформации?

Задавать подобные вопросы, когда потеря свежа, – часто бессмысленное, а иногда и жестокое занятие. Человек, который только что лишился работы, или потерял родителя, или пережил сердечный приступ, часто бывает не в состоянии слушать и разговаривать о символичности событий – и уж точно не о том, что «нет худа без добра». Но позднее опыт часто приводит этих людей к подобным выводам. Подходящим примером служит Конни.

В первый раз она обратилась ко мне после одной из лекций, чтобы сказать, что ее муж проявляет все признаки кризиса среднего возраста, что бы это ни было, и ей бы очень хотелось, чтобы я с ним поговорил. Он не пришел на лекцию, потому что не считает, что у него проблемы. «Ну уж нет, – сказал он ей прошлым вечером. – Я просто наверстываю упущенное и лучше сдохну, чем проведу остаток жизни, продолжая ходить по струнке!» В течение нескольких минут разговора я давал ей свои обычные разъяснения, почему попытки помочь тому, кто не просит о помощи, очень редко приносят пользу, – и предположил, что, возможно, ей самой понадобится помощь, чтобы ответить на вопрос: а где