Трансфер (ЛП) - [30]

— Никто не помогал. Ну, никто, кроме Ричарда.

— Итак, твоя вера в себя зависела от его присутствия?

— Да, наверное.

— И как ты сейчас чувствуешь себя на работе?

— Замкнутой. Я понятия не имею, что делаю. Я не могу найти правильное решение для чего бы то ни было. Как будто я растеряла навыки. Как будто я не знаю, что делаю сейчас, без его присутствия. Боже, я так по нему скучаю.

— И что, ты думаешь, Ричард сказал бы на это?

Я закрываю глаза и слышу его голос в моей голове.

— Он бы сказал, что это смешно. Что я удивительная девушка, и я могу преуспеть в том, что делаю и планирую.

— Итак, вот, что я думаю. Ричард был отцом и наставником для тебя на протяжении почти всей твоей жизни. Думаю, причина твоих панических атак, которые, в основном, происходят в офисе, потому что тебе необходима поддержка и одобрение в том, что ты делаешь. И это ты всегда получала именно там и только от Ричарда, а не от своих родителей, а теперь его отсутствие — это гигантская пустота, которая проявляется в беспокойстве.

Я слушаю его слова, и они открывают так много смысла. Как я не видела этого? Я была так ослеплена своим горем, что не понимала очевидных вещей? Ричард был моим отцом, моей матерью... моим наставником.

— Так что мне теперь делать? — мямлю я.

— Делай то, что он посоветовал бы. Составляй планы на каждый день, действуй. Каждый раз, когда ты начнешь паниковать, когда будешь сомневаться в своих способностях выполнять свою работу. Когда ты сомневаешься в своих решениях — представляй, что Ричард рядом. Вспоминай о нем, подумай, какой бы совет он тебе дал и что ты сможешь из этого воплотить в своей реальной жизни. Помни его слова, наставления, анализируй их и живи по ним. Он был твоим лидером. Теперь тебе самой нужно научиться быть лидером, Ева.

— Я не знаю, вдруг я не смогу.

— Ты сможешь, — его голос такой напористый и уверенный.

— Откуда тебе знать?

— Потому что я верю в тебя.

Тепло от его слов проникает в меня. Знакомые слова, Ричард однажды сказал их. Они вселяют в меня веру.

Глава 14

Ева

3 недели спустя

Запись в дневнике:

С тех пор, как мы выяснили, что работа являлась причиной паники, число приступов сократилось. Это безумие, но техника, которую использовал доктор, кажется, работала.

Единственное, что не улучшилось, — это мои кошмарные ночи. Я по-прежнему испытываю страх от одной только мысли о том, чтобы лечь спать. Не понимаю, почему я до сих пор не сказала ему. Хорошо, это не совсем правда. Я слишком напугана, чтобы признаться в этом. Боюсь, что как только пойму истинную причину, это сломает и поглотит меня целиком. Вместо этого каждую неделю я сижу на диване напротив него и притворяюсь, будто подобное никогда не случалось.

Желание улизнуть из квартиры до того, как Сидни проснется, все сильнее. Это была длинная, изнурительная неделя, и мне нужно немного личного пространства, чтобы прийти в себя. Я хочу позавтракать в одиночестве, но, как минимум должна поступить правильно и позвать ее.

— Сид? Ты не хочешь сходить позавтракать? — через дверь, разделяющую нас, слышу стон. Быстро просовываю к ней голову. — Сид? — она все еще в постели, укутанная одеялом.

— Слишком рано.

— На самом деле уже нет.

— Почему мы так много пили прошлой ночью? — она зарывается головой под подушку, и я сдерживаю смех, глядя на нее.

— Потому что ты говорила, и я цитирую: «все парни такие милые, когда мы немного пьяны». Так что насчет завтрака?

Она не отвечает, поэтому я предполагаю, что ответ отрицательный.

— Напиши мне, если захочешь, я куплю тебе что-нибудь, — кричу я уже на выходе.

Накинув пальто и шарф, я направляюсь на зимний воздух. Ветер кусает мою кожу. Это заставляет мои глаза слезиться. Не обращая внимания на погоду, я открываю дверь в кафе и делаю шаг внутрь.

Какого черта?

Что он здесь делает? В углу помещения, в очереди стоит доктор Монтгомери, и он с двумя маленькими детьми. Я не хочу, чтобы он увидел меня.

Быстро, пытаюсь развернуться. Наткнуться с утра на вашего психолога, поедающего вафли, определенно, неловко.

— Ева?

Его лицо бледнеет, и он расправляет плечи. Странная реакция отражается на его лице.

Должно быть, он тоже потрясен, увидев меня.

Сегодня он выглядит по-другому. Настолько непривычно для меня, что я могла и не узнать его, если бы не его завораживающие глаза. Он одет в плотно прилегающий к телу серый теплый свитер, рубашку, потертые джинсы и кеды. В такой одежде он выглядит моложе, чем обычно, но тонкие морщинки вдоль лба наводят меня на мысль, что ему около тридцати пяти. Мои глаза продолжают путешествовать по его фигуре, рассматривая его во всей красе. Он высокий, скорее худощавый, и прилично возвышается над моими 5,4 футами (прим. 165см) роста. Его темные волосы со светлыми прядями, словно выгоревшими на солнце, выглядят так, будто недавно он провел пальцами по ним, потому что вид у него совершенно взъерошенный. Что добавляет немало бонусов его прекрасному телосложению.

— Дядя Престон, дядя Престон.

Маленькая девочка тянет за низ его рубашки, возвращая меня из моего забытья.

— Да, солнышко? — воркует он, глядя на нее, и на его губах появляется самая искренняя улыбка, которую я когда-либо видела на его лице. Это красивая улыбка. Заботливая улыбка, говорящая о том, что он обожает эту девочку и сделает для нее все, что угодно. Настоящий защитник, который отдал бы свою жизнь за ее счастье. Это напоминает мне о Ричарде, он также мне улыбался. От этой мысли мое сердце мечется от нахлынувших воспоминаний, и это пробуждает во мне желание узнать лучше этого мужчину, познакомиться с этой его стороной.