Трансфер (ЛП) - [29]
— Так бывает. Ты практикуешь технику дыхания?
— Время от времени.
Я смотрю вниз в пол, не желая устанавливать с ним зрительный контакт. Боюсь, что он поймет, что я не следовала его рекомендациям. Разве только упражнения для дыхания.
— Это очень хорошо, — либо он не замечает, как я уклончиво отвечаю, либо дает мне шанс все исправить. — Это как-то помогает тебе?
Он улыбается, и я понимаю, что это второй вариант.
— Это меня успокаивает, — признаю я на выдохе. — Не так идеально, когда у меня был панический приступ в офисе, но все прошло гораздо лучше. Когда я почувствовала, что вот-вот потеряю сознание, то попыталась сконцентрироваться на дыхании и вернуть контроль.
— Итак, ты пришла к выводу, что дыхание помогло тебе дистанцироваться от страха?
— Да.
— Хорошо, уже лучше, — он наклоняется вперед в своем кресле. — Как насчет того, чтобы рассказать немного о том, что вызвало твою панику в последний раз?
— Я была на работе. Встретила коллегу, и он забросал меня вопросами о компании. Большинство моих приступов происходили на работе, что, конечно, не лучшее место. Последняя паника накрыла меня именно на работе, что было самое ужасное на этой неделе. Я чувствовала, будто умираю. Думала что у меня сердечный приступ прямо в офисе.
Мои глаза плотно закрыты, меня охватывает ужас от одной только мысли, что мой очередной приступ паники снова случился на работе. Это очень утомительно.
— Ладно, — он замолкает, и я слышу звук карандаша, который строчит по бумаге. — Расскажи мне о своей работе. Ты говорила, что работаешь в сфере маркетинга, но что входит в твои повседневные обязанности?
Открыв глаза, я гляжу на него.
— По-разному. Я отслеживаю заявки, связываюсь с клиентами, обсуждаю детали. Иногда это визиты к ним и совместные обеды. Если клиент согласен, я продумываю стратегический план маркетинга, чтобы соответствовало всем его требованиям. Вот, если коротко.
— Уверен, что есть немного больше, чем это?
— Да, но мне не хотелось бы утомлять тебя подробностями.
— Можешь мне ответить, сейчас тебе нравится там работать?
— Мне нравилось раньше, просто сейчас все по-другому, — я делаю вдох. Вдруг, рассказ о работе вызывает спазм дыхания.
— Почему по-другому?
Мне кажется, будто лед расползается по моим венам, и я пытаюсь контролировать свои эмоции. Доктор кивает мне с одобрением. Я выдыхаю и пытаюсь продолжить.
— Продолжай, Ева, я здесь, рядом, — успокаивает он меня.
— Я была там из-за Ричарда. Он дал мне работу. Он проверял меня, научил всем тонкостям. Он поощрял меня. Я просто не могу быть там без него. Чувствую, что это неправильно.
Слезы прорывают плотину, и я думаю, что выгляжу сломленной, но когда я ловлю взгляд доктора Монтгомери — в них только сострадание и понимание. В его глазах я вижу поддержку и силу.
— Я понимаю, что для тебя это трудно, но думаю, что мы уже сдвинулись с мертвой точки. Ты не замечала, в какой момент появляется эта тяжесть?
— Замечала.
— Хотела бы поделиться? — улыбается он.
— Не особо, — смеюсь я. — Если в этом нет необходимости, — он закусывает губу, и я улыбаюсь, опуская глаза на записи в своем дневнике. — Вот и прекрасно.
Я просматриваю страницы, одну за другой. Запись за записью, пока не становится ясным очевидное. Я морщу лоб.
— Вижу, ты что-то нашла. Общая схема?
— Когда смотрю в твои глаза, думаю, ты знаешь, что это, док.
— Догадываюсь, — он смотрит на меня с выражением полного понимания и чего-то еще, что я не могу понять. Я чувствую, как будто он хочет сократить расстояние и дотянуться до меня, но потом так же быстро все исчезает. — Продолжай.
— После глубокого вдоха и такого же выдоха я продолжаю.
— Работа. Это почти всегда случается на работе.
— Почему ты думаешь, что это так?
— Если бы я знала ответ на этот вопрос…
— Вижу, что ты запуталась, но вот почему мы здесь. Мы разберемся с этим вместе.
— Ты не можешь просто сказать мне?
— Я могу сказать тебе свою версию, но пока ты не выяснишь это для себя, ты не поймешь. Это как вырастить цветок. Сначала ты высаживаешь семена в почву, наливаешь немного воды, но, в конце концов, семена должны прорасти самостоятельно. Все, что ты можешь сделать для него, это ухаживать с помощью необходимых инструментов.
— Понятно. Подробности ни к чему, — злюсь я, и он снова смеется. Это красивый звук.
— Расскажи мне, что Ричард делал для тебя в офисе и вне офиса. Ты говорила, что он всегда был рядом, постоянно присутствовал в твоей личной жизни, и на работе он помогал во время твоей стажировки. Есть что-то, что он еще делал для тебя?
— Он давал мне поддержку.
— Кто-нибудь еще так делал?
— Нет.
Он опускает глаза, и его челюсть напрягается. Мой ответ, кажется, вызывает у него печаль и гнев одновременно.
— Итак, теперь, когда ты работаешь, тебе больше не требуется подтверждение того, что ты хорошо делаешь свою работу?
У меня отвисает челюсть. В этом причина?
— О чем ты говоришь?
— Это было больше, чем поддержка. Это утверждение, верно? Признание? — он кивает, пока я обдумываю его слова. — Не в этом ли причина? Кто-то другой давал тебе поддержку, помогал с карьерным ростом?
— Никто не помогал. Ну, никто, кроме Ричарда.
