Трансфер (ЛП) - [3]

Жизнь с моей мамой не была легкой, но Ричард сделал ее терпимой. Он никогда не забывал своего обещания. Он всегда был рядом.

Я открываю глаза и встречаюсь взглядом с Сидни.

— Когда они вытащили тебя из машины, ты была без сознания, потом кто-то вызвал скорую, и тебя привезли сюда, — Сидни закусывает губу, она так делает только когда нервничает.

— Что? Что ты скрываешь от меня? — мои глаза сужаются.

— Они пытались дозвониться твоей маме, как твоему ближайшему родственнику, но она отказалась приехать в больницу, тогда они связались со мной. Хорошо, что мы добавили друг друга в качестве контактов для экстренной связи, когда ты попала сюда, им пришлось наложить тебе швы, — она улыбается, но это не успокаивает боль, растущую внутри меня.

Независимо от того, как часто я говорю себе не ожидать многого от мамы, что она «больна» и не может помочь себе, это не уменьшает боль в моем сердце. В конце концов, она ничем не болеет, она просто ипохондрик (прим. ипохондрией в обычном, разговорном понимании этого слова считается уныние и тоскливое отношение к жизни). Просто за последние восемнадцать лет после смерти моего отца она была слишком напугана, чтобы жить. Она даже не пошла на похороны Ричарда, и это было похоже на пощечину, учитывая все, что он сделал для нас.

Качая головой, я перевожу взгляд обратно к Сидни.

— Они знают, что стало причиной аварии?

Сидни морщит нос и губы, пока оглядывает комнату. Медсестра в углу, но она роется в шкафу, что-то ищет, не обращая на нас внимания. Удовлетворенная этим, Сидни наклоняется ближе.

— Они не совсем уверены, — шепчет она. — Но… но они сказали, что ты не тормозила.

— Я не понимаю? — моя рука поднимается ко рту, заглушая хрип. — Боже мой, они думают, что я сделала это нарочно?

— Знаю, милая, я знаю. Но ты помнишь, что произошло? Ты помнишь момент аварии?

— Я, честно говоря, понятия не имею.

Ее рука поглаживает мою руку, когда я продолжаю рыдать:

— Уверена, ты все вспомнишь. Ты была очень расстроена, когда сбежала с похорон.

Я качаю головой.

— Я ничего не помню с момента похорон. Это нормально?

— Я не знаю, но они сказали, что у тебя сотрясение мозга.

Медсестра выбирает этот момент, чтобы подойти к моей кровати с набором для измерения кровяного давления.

— Извините, мне стало интересно, нормально ли, что Ева не помнит ничего, что произошло до аварии? — спрашивает Сидни.

— На самом деле, это вполне нормально, дорогая. После сотрясения иногда бывают провалы в памяти. Все должно вернуться, когда пройдет воспаление, — она улыбается мне, когда кладет манжету на мою руку.

— О, слава Богу…

Я слышу облегчение в голосе Сидни и слабо улыбаюсь ей.

— Сид, я что-то говорила, перед тем как сбежать?

— Нет, не совсем…

В палату входит мужчина, прежде чем Сидни успевает продолжить.

— Здравствуйте... — он смотрит на мою карточку. — Мисс Гамильтон, я доктор Левин. Рад видеть, что вы пришли в себя. Я задам несколько вопросов, если вы не против?

— Да, — неохотно соглашаюсь, и все в моем животе сжимается от мысли, что придется рассказать о себе.

— Это ваша подруга? — он подходит к Сидни, которая сейчас сидит в ногах моей кровати.

— Все в порядке. Вы можете говорить в ее присутствии. У меня нет секретов от Сидни. Мы принимаем друг друга со всеми недостатки.

Он смотрит на планшет в своей руке.

— Были ли у вас сотрясения?

— Нет.

Его пальцы слегка поправляют очки.

— И как вы себя чувствуете? Голова кружится? В глазах не двоится?

Я отрицательно качаю головой.

— Как вы себя чувствовали до аварии?

Он убирает бумаги в сторону и стягивает стетоскоп со своей шеи.

— Я действительно не помню, но в последнее время было учащенное сердцебиение и, похоже, головокружение на фоне того, что мне трудно было дышать.

— Как долго у вас были эти симптомы?

Наклонившись вперед, он кладет холодный металл на мою кожу. Я делаю глубокий вдох и выдох.

— Наверное, это началось, когда умер Ричард.

— И вы никогда не испытывали каких-либо симптомов до его смерти? — он отстраняется от меня и поправляет мою одежду.

— Мне трудно вспомнить.

Мои воспоминания размыты как угасающий сон. Я ищу их, цепляясь за все, что будет иметь смысл, что поможет вспомнить. Появляются странные образы, когда я начинаю вспоминать ощущение холодного пота, скованность, которая образуется в моих мышцах и многое другое.

— Я вообще-то помню...

— Что ты помнишь? — Сидни вмешивается, ее голос удивленно поднимается.

Фрагменты аварии начинают всплывать в моем сознании. И каждый образ болью отзывается во мне.

Мне нужно пространство.

Мне нужно сбежать от этой реальности, окружавшей меня.

Мои мышцы сжимались, заставляя меня бежать. Мое сердце готово было взорваться, если бы я осталась.

— Куда ты собралась? — прошептала Сидни, когда потянулась, чтобы остановить меня. Я не позволю ей остановить мой побег.

Мне нужно было выбраться отсюда.

С трясущимися руками я толкнула дверь, и резкий порыв ветра обрушился на мое хрупкое тело. Маленькие капли воды ударили по мне, когда я вышла на холодный зимний воздух. Предо мной растянулась дорожка до автомобиля. Ледяные капли воды цеплялись за каждый дюйм моей кожи. Дождь и слезы слились воедино.