Трансдукция (СИ, незавершенное) - [35]

– В акваланге у вас воздуха осталось минут на двадцать минимум, а ваша подруга все это время была еще жива, просто запуталась и не могла сама освободиться. Получается, что вы вполне могли успеть ее спасти, но не сделали этого.

– Лезть без фонаря в темный трюм? С моим опытом в подводном плавании? На одного покойника стало бы больше. Помощь по рации я вызвал. Какие еще могут быть ко мне претензии?

– По букве закона претензий нет, – признал следователь, – но с этической точки зрения ваши действия, мягко говоря, смотрятся весьма паршиво.

– Она сама была виновата, – в очередной раз повторил Борис, – сумасшедшая, вела себя так, как будто хотела покончить жизнь самоубийством. А может и в самом деле хотела, я недостаточно ее знаю.

– Если в школе вы не спали на уроках по сравнительной психологии, – заметил следователь, – то должны помнить, что девушки обожают ставить парней в трудные и опасные положения, просто чтобы посмотреть чего те реально стоят и на что готовы ради них пойти. Думается мне, что упомянутое вами «сумасшествие» имело именно эту природу.

– И что? – раздраженно сказал Борис, – я должен ради каких-то там атавистичных женских инстинктов сломать себе шею? У нас равноправие. Она взрослый и самостоятельный человек, должна была сама оценивать риски, а не рассчитывать, что я непременно полезу ее спасать из ею же спровоцированных опасных ситуаций. Еще бы с моста в бурную реку бросилась!

– Просто играть следует по правилам, – криво усмехнулся следователь.

– О чем вы? – с недоумением спросил Борис.

– Вы начали играть в самую древнюю из игр: ухаживали за девушкой, водили ее по ресторанам, платили немалые деньги за прочие развлечения. Вы ведь не сказали ей, мол, извини, подруга, у нас равноправие, давай оплачивать счета пополам. И от этого злосчастного погружения тоже не отказались. А ведь могли честно сообщить, что деньги тратить вы согласны, но из-за усеченной школьной программы физическая подготовка у вас аховая, мол, не потяну, ты на меня не рассчитывай. Поэтому девушка и была введена в заблуждении. Это называется – шулерство.

– И далась вам эта усеченная программа! – возмущенно проворчал Борис, – что вы меня все ею попрекаете?

– Дело не в программе, – махнул рукой следователь. – В общем, со стороны закона, как уже было сказано, обвинений вам выдвигаться не будет. Но всю эту историю я вам в «кондуит» впишу в подробностях, можете не сомневаться, чтобы другие наивные девушки не были введены в заблуждение.

– Контора пишет! – последнее слово Борис в избытке чувств почти прошипел. – Вот скажите, почему все вы меня так не любите. Все потому что я не ту школу закончил?

Следователь откинулся на спинку стула: – Почему не любим? Любовь великое чувство, оно подразумевает, что для любимого человека идут на жертвы и действуют вопреки собственным эгоистическим интересам. Сетовать на отсутствие любви позволительно женщине, будущей матери. У нее, как вы выразились, «атавистичные инстинкты». Которые кричат, что без помощи любящего мужчины детей она вырастить не сможет. Вот и требует подтверждения этой любви через каждые пять минут, особенно во время беременности. Приходится делать милым дамам скидку на эту понятную слабость, поскольку при тех лошадиных дозах гормонов, которые в это время бурлят у них в крови, взывать к логике бессмысленно. По похожим причинам любви требуют маленькие дети, остро ощущающие свою беззащитность перед миром вокруг них. И мы обязаны им ее предоставить, поскольку приводить детям какие-либо логические аргументы даже более бессмысленно, чем женщинам. Их надо просто любить и все! Но вот когда об отсутствии любви со стороны окружающих его людей начинает плакаться здоровый мужик… В данном случае сетования в духе «ах, никто меня не любит» следует понимать как глубочайшее сожаление, что вокруг слишком мало наивных дураков, которым можно сесть на шею и свесить ножки. У которых можно только брать и брать, ничего не отдавая в взамен. Вот и вся любовь, как говорится.

Пока следователь читал ему мораль, Борис сидел, наполовину отвернувшись, и разглядывал плакат на стене. На плакате с надписью «На счете денег накопил – путевку на курорт купил!» был изображен явный пейзанин в плавках на фоне пляжа и пальм. В руке у него была зажата какая-то зеленая бумажка, видимо призванная изображать путевку. Морда у пейзанина была настолько глупая и счастливая, что по ней хотелось врезать. По морде следователя, впрочем, тоже. Незапланированный отпуск, на который возлагалось столько надежд, безнадежно испорчен. Слухи о гибели этой сучки наверняка разлетелись по курорту, и теперь на него все будут указывать пальцем, всячески осуждать, если вообще зубы не пересчитают. А уж когда эта ищейка действительно сделает обещанную запись в «кондуит»… В общем, необходимо уезжать и срочно. Как только от этого поганого моралиста удастся отделаться, так сразу и в аэропорт. Вот ведь проклятая страна, где всякое быдло так и норовит влезть в твое приватное пространство.

Хлебом их не корми, только дай вдоволь поразглагольствовать на тему морали и нравственности. Вот и этот старается, да еще глядит неприязненно, хотя совершенно ясно, что причиной этой неприязни является банальная классовая ненависть. Должно быть, посмотрел кто у меня отец, поэтому и про деньги с ресторанами изгалялся. Просто завидует, поскольку его нищеброд-папашка никогда столько денег на девочек не отсыплет. И он тут такой не один, их тут как собак нерезаных. Как бы под горячую руку не линчевали, как черномазого в Соединенных Штатах. Борис впервые пожалел, что так и не удосужился научиться водить самолет. Ведь еще неизвестно, когда в аэропорту ближайший подходящий рейс. А так взял бы напрокат маленькую летающую лодку, их тут относительно недорого внаем сдают, и рванул с этого поганого острова на материк. Там бы соврал, что заблудился, плохо себя чувствует, заплатил за обратный перегон аппарата и все. А еще лучше вообще перелететь через пролив, там уже территория Рейха, и пусть совдеповское быдло подавится своими моралями, нравственностями и «кондуитами». Вот только с гражданством третьего класса в Рейхе особо не развернешься. Лучше было бы сбежать в Соединенные Штаты и не голяком. Ходила легенда, что один ушлый еврей перелетел с Чукотки на Аляску, прихватив с собой пару запаянных стеклянных ампул баснословно дорогого редкоземельного элемента. Настолько дорогого, что даже после уплаты тамошних налогов и штрафов за нелегальное пересечение границы, осталась кругленькая сумма, на которую можно много лет жить припеваючи. Повезло человеку, что имел доступ к такой полезной вещи. Под впечатлением от этой истории Борис в свое время удачно списал более трех килограммов оптического германия, который прикопал потом у папаши на даче. Тоже весьма дорогая штука, но с редкозёмами не сравнить. Ту пару ампул можно было чуть ли не в карман засунуть, а тащить германий на ту же сумму – пупок развяжется. Разумеется, ценная информация была бы гораздо лучше, она вообще ничего не весит. Но где же ее такую ценную взять? За ту, к которой я имею доступ, много не дадут. Это, как недавно выяснилось, вчерашний день. Отец один раз пошутил: «Хотел продать Родину, но не получается». Вот если бы удалось раздобыть подробную технологию изготовления ПЗС-матриц, вроде той, которую коммуняки вставили в свой теплопеленгатор, для работы в инфракрасной области. За такую информацию те же американцы могут хорошо заплатить, на всю жизнь хватит. Германцы, говорят, в этом деле жадные до высокомерия. Информацию, разумеется, выжмут до донышка, но с достойной оплатой может и не выгореть. Скажут, мол, большое спасибо, камрад, это вам обязательно зачтется. То есть третий класс гражданства получите не через пять лет, как рядовые соискатели, а всего-то через год. А ваши дети смогут претендовать и на второй, если, разумеется, еще лет тридцать на благо Рейха ассенизатором ударно поработаете. А что мне до тех детей? Да и нет у меня доступа в подобной информации. Разве только действительно наняться на работу к коммунякам, а уж там…