Сигнал ракетной тревоги застал Бориса в неудобном месте и в неудобное время. Поэтому сразу выскакивать из кабинки институтского туалета он не стал. Сначала закончил дело, помыл руки, а уж потом быстрым шагом направился в убежище. Мама частенько говорила, что уважающий себя человек не станет носиться сломя голову, если его жизни не угрожает смертельная опасность. А тревога была учебной.
Разумеется, в норматив Борис не уложился.
– Записываю вам замечание, – сообщил дежурный по ГО, щелкая по клавишам терминала. Внимательно посмотрел на экран и добавил:
– Еще одно замечание и Вам придется повторно пройти курс занятий по Гражданской Обороне.
Борис поморщился. Удовольствие это было ниже среднего. На одном из таких занятий он в свое время второпях неудачно надел противогаз и вдоволь нюхнул хлорпикринчика. А если еще вспомнить бег в этом самом противогазе и костюме противохимической защиты…
– Вы же сами прекрасно знаете, – раздраженно заметил он дежурному, – что подлетное время германских ракет из Восточной Пруссии до Ленинграда все равно не оставляет нам никаких шансов. Так зачем нужна эта бессмысленная суета? Для галочки?
Дежурный хмыкнул: – Вы ошибаетесь, шансы есть и их следует использовать. Не все вражеские ракеты долетят, да и взлететь дадут далеко не всем. Так что в дальнейшем рекомендую быть проворнее. Проходите.
Борис послушно прошел вглубь убежища и осмотрелся, отыскивая взглядом знакомых. Углядев коллегу по рабочей группе, устроившегося на скамейке в компании с практикантами, подошел, поприветствовал всех разом и присел рядом.
– Получил фитиль с записью в электронный «кондуит»? – весело поинтересовался Володя Гурковский. – Вот что бывает, когда достижения технического прогресса попадают в руки всяких там дубоголовых! Это надо было додуматься, таким образом использовать современную вычислительную технику! Выложить всю информацию о гражданах в открытый доступ, практически лишив их права на частную жизнь. Даже немцы, известные своей страстью к тотальной полицейщине, до такого не додумались.
– У них просто вычислительных мощностей на все не хватает, и прочей технической базы, – заметил Борис, в душе соглашаясь с коллегой, – в этой области мы уверенно лидируем.
– Да ладно тебе, – махнул рукой Володя, – я не об этом. Дела на граждан они тоже оцифруют, если уже не оцифровали. Но выкладывать подобные сведения на всеобщее обозрение точно не станут, это только у нас…
– Мне свояк рассказывал, – ехидно продолжил Гурковский, – когда наша армия в Эстонию по договору входила, то дурные офицерские жены, ошалев от обилия заграничных тряпок, накупили в магазинах ночных рубашек, приняв их за модные платья. Напялили эти ночные рубашки на себя и в таком виде заявились в театр на торжественное собрание, посвященное очередной годовщине Октября. А мужья этих дурынд не остановили, поскольку сами были дубы дубами. Вот примерно так у нас все достижения цивилизации и используются, то есть через задницу.
– Тебя послушать, – неожиданно влез в разговор фрезеровщик Шуйкин с опытного производства, заработавший на германском конфликте орден Красной Звезды и протез левой ступни, – то вводить следовало не дубов-офицеров и пехотных Ванек, а токмо потомственных интеллигентов. Уж они бы гандоны с воздушными шариками точно не перепутали. Только вот почему-то этих самых интеллигентов в первых рядах на передовой не увидишь.
– Мы с вами на брудершафт не пили, – начал заводиться Володька, – сначала изучите вопрос, а потом…
– Это черная мифология, – подал голос один из практикантов, имени которого Борис не знал, – один из бродячих сюжетов.
– Каких, каких сюжетов? – опешил Гурковский.
– Бродячий сюжет черной мифологии, – повторил практикант. – Нам в школе по манипуляции сознанием специальный курс читали. В качестве одного из примеров разбирали и эту конкретную байку. Аналогичные слухи не только про бывшую Эстонию ходят, но и про другие места, куда наши войска входили.
Еще в Гражданскую Войну беляки в своих газетах писали, что красные командиры разграбили галантерейный магазин, а их глупые жены приняли ночные рубашки за модные платья и в них куда-то там заявились. Но ноги этого сюжета, как учитель рассказывал, растут еще из времен Французской Революции. Тогда в революционной Франции вошли в моду легкие платья действительно похожие на ночные рубашки, и здорово отличающиеся от тех десятков килограммов плотной мануфактуры, которые на себя раньше женщины накручивали. Стиль Ампир, кажется. Подтверди, Светка. – Парень толкнул локтем, сидящую рядом подружку.
– Рубашка в обтяжку по моде, – вдруг пропела девица, – рубашка в обтяжку, так выгодно, так модно!
– Вот, даже песенка про такие платья была, – продолжил практикант, – а пропаганда роялистов пустила слух, что революционеры разграбили модную лавку. А их глупые жены приняли ночные рубашки за шикарные платья и в таком виде заявились в театр. А потом, чтобы совсем дурами не выглядеть, сказали, мол, это просто революционная мода такая.
– С-специалисты, – протянул Володя. – Вы не учитываете, что история имеет тенденцию к повторению. Что произошло один раз, т о вполне может произойти и во второй или третий. Дубы во все времена одинаковые. А историю про платья я слышал от человека, которому вполне можно доверять.
