И вдруг, сквозь дрёму, чувствую: кто-то тронул меня за хвост. Не поднимая головы, приоткрываю левый прищуренный глаз и вижу: кошка! Молоденькая беленькая кошечка, почти котёнок. Хор-р-р-ошенькая! Слов нет. Но ведь я кот серьёзный, с понятиями. Поэтому не обращаю на малышку внимания. Охота ей мой хвост потрогать – пускай! Жалко что ли? Может, она вообще первый раз в жизни такой пушистый хвост видит.
Кошечка играть начала: то убежит, то прибежит, то кувыркнётся. Поглядывает на меня своими смышлёными серо-голубенькими льдинками и соблазнительно мяукает. Я суровый приказ дал сам себе: «нельзя!». Поэтому лежу отрешенно, посмеиваюсь в усы и даже не вибрирую. Пусть Малышка сначала подрастёт. А уж весной мы с ней споём «кошачий блюз»!
Неспешно встаю, сладко потягиваюсь, ревербераторно встряхиваюсь всем телом и, демонстративно игнорируя Малышку, отправляюсь к себе на чердак. Она – за мной. Интересный народ эти молодые кошки: чем меньше на них внимания обращаешь, тем им любопытней. Вот прояви я сейчас интерес, тут же бы удрала. Бегай потом за ней по двору целый день, чтоб догнать! Да нет, вообще мала́она ещё. К тому же до весны пока далеко. Рановато в догонялки играть.
Пришел я на чердак и свернулся в клубочек. Слышу, Малышка где-то под крышей тихонечко лазает недалеко, обстановочку разведывает.
Короче говоря, устроилась приблудная на моей территории. Ну, я не против. Она ж кошка, а не кот. Был бы какой-нибудь Васька, я б ему показал васькину мать! А кошечка пускай. Тем более что слабенькая она, нервная и пугливая, потому что брошенная. Видать, хлебнула за своё сиротское детство столько всего, что жалеет, что её вовремя не утопили. А я так считаю: раз не утопили, значит надо жить весело и держать хвост трубой. Малышка же хвост свой между ног держит (рефлекс обороны от разных зверюг).
Я стал старательно откармливать Малышку голубями (от мышей её, бедненькую, спервоначалу мутило). Через месяц, смотрю, оправилась она, приободрилась, начала со мной на охоту ходить. Вдвоём ведь веселей и добычлевей.
Вернулись мы с ней как-то с охоты, а на чердаке черная кошка сидит. Красивая, как киноактриса, и грустная, как укор судьбы. Оказывается, она сегодня сбежала от хозяина. Скучно ей, видите ли, с ним. Зажралась ты, матушка! Из сытой тёплой квартирной жизни уйти на улицу – это ведь не на приключения отправиться, это – нарваться на неприятности. Впрочем, раз пришла, Красавица, живи тут, я не против. Как говорится, одна кошка в доме – хорошо, а две – вдвое лучше.
Эх, насчёт «вдвое лучше» я вроде ошибся. Смелая нахальная Малышка войну начала с тихой доброй Красавицей: провокационно шипит, зло орёт и даже царапаться норовит. А та в ответ обидчиво мяукает и презрительно фыркает. Нет, думаю, так дело не пойдёт. Не из-за чего ссориться. Тут на чердаке места ещё на сто кошек хватит. Нечего делить: имущества у меня нет.
Как кошек помирить? Элементарно. Бросил обеих. Ушел молча. Через неделю возвращаюсь. Вижу – подружились, душа в душу. То-то же.
Красавица начала было около меня слишком плотно тереться. А я чую: пахнет от неё хозяином до сих пор. Не, мне чужого не надобно. Пусть сначала запах выветрится, а там посмотрим. Может, она к нему вернуться захочет. Кто знает! Кошкина душа – потёмки.
Время шло. Зима настала морозная, крепкая, а с ней пришли наши проблемы: холодно и голодно. И вот что странно: осенью, когда тепло, трубы были горячие, а зимой, когда надо людей и котов от морозов спасать, трубы едва тёплые. Такая идиотская дурдомоуправленческая традиция. Я вообще всяких жэковцев, ужэкахаковцев и домоуправленцев на дух не переношу. Своей работы они как следует не исполняют, зато нас и жильцов мордуют и гоняют, как хотят. Моя б воля, я бы их всех на куски, как тигр, разорвал и собакам скормил. Жаль, я не тигр.
Наконец пришла-таки весна. Морозы ослабли. Мартовское солнышко засияло, до рези в глазах. Кровь во мне забурлила. И, как оказалось, не только во мне. Мне даже бегать ни за кем не пришлось. Короче, сыграли свадьбу втроём. В ночь с четверга на пятницу. Ночью, как известно, все кошки серые – и чёрные, и белые. Никакой разницы.
Вскоре располнели мои кошки. К концу апреля разнесло их так, что с чердака вылезти через лаз не могли. Ну, я им пищу носил. Весной жратвы вдоволь.
А в мае нахлебничков поприбавилось. Примерно дюжина. Я их считал-пересчитывал, всё время сбивался: с арифметикой, сами понимаете, у меня хуже, чем с природоведением. Пока одного котёнка сосчитаешь, другой уже удерёт. Отлавливал и возвращал. Мамашам за ними не угнаться. Мамаши лежат благостные, как коровы: молоко дают.
А котята замечательные, почти все в меня! И чёрненькие, и беленькие, и серенькие. Один даже в клеточку: можно в шахматы играть! Вот только не пойму, откуда взялась парочка рыженьких?
