Трамвайность - [10]
Подставляя лицо под капли дождя, Веник думал, что никакой он не герой. Слишком неуверенный и слабый, слишком обычный. Он боится Патефона, боится познакомиться с девушкой, боится темноты и волосатых гусениц. Его тяга к приключениям заканчивается там же, где и диван, на котором так спокойно и уютно можно почитать книгу или посмотреть фильм. Пусть жизнь выбирает других людей в герои, а он посмотрит на них со стороны.
Однокомнатная квартира тети Клавы, маминой подруги детства, идеально подходила для тихого убежища в бурлящей Москве. Тетя Клава сдавала квартиру по приемлемой цене, которую могли потянуть родители, отправившие Веника на учебу в столицу. Сама она наведывалась редко, предпочитая звонить в четверг и спрашивать: «Венечка, дорогой, как дела? Друзей не приводишь? А подружек? Тоже нет? Вот и хорошо, вот и умничка. Пока-пока». До ближайшего дежурного звонка оставалось два дня, целых два дня мнимой свободы.
Придя домой, Веник почувствовал себя уставшим, будто он пробежал марафон, одновременно решая математические задачи. Слишком много всего навалилось за последнюю пару часов. Патефон, девушка, странности. Не говоря уже о том голосе, вспоминая который хотелось накрыться одеялом и забыть как страшный сон.
Рассудив, что лечь поспать – не такая уж плохая идея, Веник завалился на диван. Уснул он быстро, а проснувшись, долго не мог понять, сколько прошло времени. Во рту пересохло, хотелось пить.
На кухонных часах время приближалось к половине третьего, значит, проспал он не так уж и мало. Сделав пару бутербродов, Веник решил перекусить и посмотреть отложенную с вечера серию на ноутбуке. Пережевывая хлеб с колбасой, Веник готовился насладиться упоительным миром иллюзий, но тут в дверь позвонили. Недовольно морщась, Веник потянулся и встал с дивана. Он еще только разворачивался, чтобы отставить в сторону тарелку с бутербродами, как входная дверь резко распахнулась, ударив по вешалке.
– Какого… – пролепетал Веник.
На пороге стоял высокий парень двадцати с чем-то лет, одетый во все черное. На его крепкой фигуре по-киношному неестественно смотрелся длинный кожаный плащ. Застежка плаща в виде желтого ромба с черным контуром добавляла несколько очков эстетике крутости.
– Властью, дарованной Тенями, требую проследовать за мной, мосградец. Не советую оказывать сопротивление, – выпалил незнакомец, добавив: – Меня зовут Стихиц, что означает «быстрый убийца».
– Быстрый? – в растерянности переспросил Веник, чувствуя, как им овладевает страх.
– Для тех же, кто не любит скорость и старую тиценскую орфографию, я просто Стих, что означает…
– Просто «убийца», – закончил мысль Веник, судорожно прикидывая, запереться в туалете или бежать на кухню, чтобы вооружиться сковородкой. Решив, что туалет не выдержит осады, Веник стал медленно пятиться в сторону кухни.
– Верно. – Стих вытянул вперед правую руку с массивным черным перстнем на указательном пальце. – Наши миры схожи, мосградец. В них не верят в магию. И очень зря!
Перстень прицельно выплюнул чернильную кляксу, попав в любимую напольную вазу тети Клавы, с которой поравнялся Веник при тактическом отступлении. Клякса мгновенно обволокла фарфоровую подделку тонкой пленкой, чтобы тут же превратить ее в холмик угольной пыли.
– Еще один шаг назад, и ты следующий. Советую не делать глупостей. Живым ты выглядишь веселее, мосградец. Согласен?
– Согласен! – горячо заверил Веник. – Куда идти?
Глава четвертая
– «П» означает Петрович –
Трое под одним зонтом.
Веник еще издали увидел их. Муромский, Инга (в том, что она не Маша, сомневаться уже не приходилось) и Патефон. Присутствие последнего не вызвало у Веника удивления. Вдвоем они впутались в потустороннюю историю, и было бы странным, если бы Патефон сейчас не стоял на трамвайной остановке, подпирая фонарный столб с видом побитой собаки.
Дождь шел всю дорогу, пока Стих конвоировал Веника к дому Муромского. Редкие прохожие под зонтиками пробегали мимо, уткнувшись себе под ноги. После демонстрации с вазой у Веника и мысли не возникало просить о помощи или пытаться ускользнуть. Стих больше не разговаривал с ним и держался чуть позади, готовый пресечь любые попытки к бегству.
– Вижу, Венс, тебя тоже сцапали, – прокомментировал Патефон, зажимая нос рукой.
– Вениамин, зря вы с другом покинули нас в спешке. Тени приказали доставить вас к себе, а они ни перед чем не остановятся. Прислали для усиления Стихица, хоть я и уверял их, что обойдемся своими силами. Но Тени есть Тени, они не любят промедлений и возражений, – извиняющимся тоном объяснил Муромский, держа под мышкой завернутую в ткань картину. – Пришлось для ускорения поисков распределить силы. Инга отправилась за вашим другом, а Стихиц… Да вы и сами знаете.
– Лучше бы Стих взялся за рыжего, – обратилась к Муромскому Инга. – Болван думал, что я пришла к нему с извинениями, и снова назвал птичкой. Вынудил прибегнуть к парочке силовых приемов.
Услышав про силовые приемы, Патефон шмыгнул носом и размазал выступившие капли крови:
– Нанесение тяжких телесных карается законом. Как и взятие в заложники. Вы еще пожалеете, что связались со мной.
Трис живет обычной жизнью семнадцатилетней девушки, но все меняется, когда незнакомый парень просит ее о странной услуге. Он и его команда являются чем-то вроде ангелов правосудия, помогая слабым и угнетенным отомстить своим обидчикам. Но так ли уж невинны те, кто обращается к ним за помощью? И кто тогда судит их самих?
«Меньше знаешь — крепче спишь» или всё-таки «знание — сила»? Представьте: вы случайно услышали что-то очень интересное, неужели вы захотите сбежать? Русская переводчица Ира Янова даже не подумала в этой ситуации «делать ноги». В Нью-Йорке она оказалась по роду службы. Случайно услышав речь на языке, который считается мёртвым, специалист по редким языкам вместо того, чтобы поскорее убраться со странного места, с большим интересом прислушивается. И спустя пять минут оказывается похищенной.
Он: Я всё ещё её люблю. Любил, даже когда думал, что она с другим. Запретил себе о ней вспоминать, запретил мечтать. И вот она стоит передо мной, среди дворцовой роскоши. Авриэль Роннер, фрейлина новой императрицы. И она свободна! Она: Я фрейлина её величества и вполне довольна своей жизнью. Только в городе начала твориться сущая чертовщина, которая не дает мне покоя. А ещё этот странный командир дворцовой стражи и его навязчивое внимание… Только этого мне не хватало!
В рассказе «Перевал» журналистка отправляется в экспедицию в Уральские горы, чтобы выяснить причину гибели советских альпинистов, где находит секретную воинскую часть и оборудование, предназначение которого, в свою очередь, также может претендовать на звание загадки века. В рассказе «Билет на спасение» главный герой выигрывает в лотерею, получая право безнаказанно совершить одно преступление, и замышляет крупную кражу, но его девушка попадает в беду. Сможет ли он уступить ей свой билет? В рассказе «Небо завтрашнего дня» на пороге экологической катастрофы героине предстоит решить, готова ли она спасти свою жизнь ценой жизни сына?
За ветхим окном деревенского дома в тени ночного зимнего сада бродит уродливый призрак. Это приводит в состояние ужаса городского парня, оказавшегося заложником этого дома. Теперь ему предстоит разобраться: к чему ведет такое соседство – к гибели или спасению? А может это и не призрак вовсе?
После катастрофы звездолёта осталась в живых только маленькая девочка – потому что мать отдала ей свой кислород. Когда девочка повзрослела, у неё обнаружился неожиданный дар. Благодаря этому она попала в команду космических спасателей. Но для работы спасателем одних технических знаний мало. Космос подкидывает такие загадки, которые разгадает не каждый детектив. Выяснилось, что повзрослевшая девочка успешно справляется и с этими проблемами. В процессе написания.
Кто-то скажет, что Пушноряд – жестокий город. Здесь работает меховая фабрика и экспериментальное хозяйство, где в химической лаборатории многие годы трудилась «пушная фея» Татьяна Михайловна. Но однажды настали тяжелые времена, и, несмотря на все старания Татьяны Михайловны, существование лис оказалось под угрозой. Тогда «пушная фея» и ее дочь Зо решились на отчаянный поступок. Странные экспериментальные лисы оказались на свободе. Сначала они прогнали из области всех волков. Потом оккупировали Лисью гору. И все чаще принялись наведываться в Пушноряд.
Джейн Хоуп уверена, что в их прекрасном городе будущего все не так хорошо, как кажется. Например, есть организованная преступность, которая время от времени устраняет неугодных. Но куда же пропадают эти тела? Джейн даже не догадывается, что за этим стоит вовсе не мафия, а самый настоящий маньяк. Тем временем Берт, достигший высот в искусстве набивания чучел людей, находит следующую цель: Рэя, напарника и очень хорошего друга Джейн.
Мир уже принюхивается к выхлопным газам первых машин, но все еще помнит запахи и цвета колдовства. Йозефик вир Тонхлейн, несмотря на свою родословную, сплошь украшенную именами отъявленных авантюристов и сорвиголов, живет тихо и скромно, пока однажды не умирает его семиюродный дядюшка Йивентрий вир Тонхлейн. Завещание дядюшки втягивает Йозефика в грандиозную аферу, вылившуюся в череду приключений и встреч с негодяями, нечистью, невзгодами и другими «не». Впрочем, куда же без верных друзей, преданных питомцев и красивых девушек, верно?