Трамвай желанiй - [9]
Никакая Анька не была – ни супер, ни самый смак. Обычная, каких миллион. Покуда молода – еще куда ни шло. В джинсиках – вроде как и привлекательная даже.
Приятель Володька, которому Катерина досталась, тот даже завистью к Антону проникся, де, его подруга, то бишь Анька, куда как симпатичнее. А чему там было завидовать? Крашеная по моде в два цвета. Попочка кругленькая… Да титечки третий номер, против совершенно плоской груди своей товарки-Катерины, с которой хатку снимала… Может именно из-за этой зависти приятеля Володи, который все слюну пускал, присасывая, да все спрашивал с придыханием, – де, "ну как она трахается? Грамотная? В рот брала?"…Может, из-за этой зависти и решился на отчаянный шаг?
Вот на эту синицу в руках Антон и сдался.
Сдался неумолимому врагу своему… Жизни сдался своей.
И каждую ночь, вперяя полупьяный взгляд в потную спинку Анны, стискивая в ладонях хваленый ее третий номер и горячими чреслами своими долбя кругленький ее зад – этой своей "синицы в руках"… он думал о Ритке.
Запрещал себе думать, но думал.
Порой, когда они гуляли с Анькой где-нибудь в недорогих, доступных его бюджету местах, он даже и радовался тому, что девчонка у него… это, как бы… э-э-э…
НЕ ХУЖЕ ЧЕМ У ДРУГИХ… И порой он даже перехватывал завистливые взгляды…
Каких-нибудь опившихся пивом курсантов или жлобов…
Да, в джинсиках Анька была ничего.
А вот в платье…
А вот когда она было в платье, Антон сразу вспоминал Риткины стройные длинные ноги. Гладкие. Загорелые. Тонкие в лодыжках… Породистые ладные ножки.
И почему у Киришских ноги всегда короткие и толстые в икрах?
Ритка была десятью классами качества выше.
Но она и была там – в небесах.
Пролетала синей жар-птицей где-то там, в районе аэропортов Хитроу или Руасси-Шарль де Голль… В тех местах они гнездятся – длинноногие и красивые.
Вот и решился Антошка – что лучше синица в небе.
Свадьбу зимой справили.
Анька уже на четвертом месяце тогда была.
Понаехало киришской родни!
Антона от их простоты едва не вытошнило.
Папаша Анькин какой-то краснорожий забубенного вида алкаш-тракторист. А мамаша – теща новая, та просто антиреклама поговорки, "хочешь узнать, как будет выглядеть твоя жена в старости – посмотри на ее мать"… И если верить этому правилу, Антон имел перспективу в пятьдесят лет обладать необъятной колодой из жира и сала с красными от одышки щеками и редкими кудрями по над узеньким лбом и красными ушками.
А мать, кажется – была довольна…
Вот внуков, наконец, понянчу!
Понянчила!
Больного родили, теперь мамаша-то и не появляется – кстати говоря!
Когда он начал ненавидеть Аньку?
Сразу после того, как родила?
Или через год?
За все эти ее крики и истерики, – где деньги? Где деньги? Деньги где?
Во фланелевом халате с голыми ляжками… С сигаретой, с вечной бутылкой "балтики" в руке – отвратительная, гадкая, нелюбимая… С этими коротенькими и толстенькими икрами своими – АХ, КУДА ЖЕ ОН РАНЬШЕ СМОТРЕЛ!!!!?????
Она словно обрадовалась, когда узнала, что их сын болен. Обрадовалась, что есть за что теперь прицепиться к бездельнику-мужу! А он теперь лишился морального права бросить их… Если бросит – то теперь последним подонком будет! Не посмеет бросить!
И она это правильно учуяла.
Гадина! Звериным чутьем своим киришским учуяла, что интеллигент вшивый питерский не посмеет бросить больного сына – совести на это НЕ ДОСТАНЕТ!
Учуяла…
И ее словно понесло.
Распоясалась, силу свою почувствовав.
Она теперь с ним нормально никогда не разговаривала.
Только либо плаксиво истерически визжала, спекулируя на болезни ребенка, либо орала, брызгая слюной.
– Где деньги? Деньги где? Где деньги?
Он ее ненавидел.
Ненавидел и всю жизнь свою, как и мать свою ненавидел. Эту за ее неверие в то, что он – сынок ее Антон что-то в жизни может… Что-то повыше бухгалтера фирмочки купи-продай с месячным оборотом в полмиллиона рублей. И за попытки привить сыну то, что она по наивности своей безмерной считала культурой.
Мама Антона, как и большинство всех этих субтильных бледных питерок-ленинградок, относящих себя к категории женщин "интеллигентных и культурных", любила театр.
Любила "Ленсовета" с Боярским, Фрейндлих и Владимировым, обожала Товстоноговский БДТ (правда, туда все никак билетов достать никогда без блата не могла), ругала "Пушкинский", "Ленком" и Комиссаржевской, но туда-то как раз билеты всегда были, поэтому и сама туда частенько ходила, и Антошку с собой таскала.
Антон сносил эти хождения в театры – как необходимую семейную повинность. И театр ненавидел. И когда ему – уже студенту Финэка, попалась в руки книжка диссидента и антисоветчика Зиновьева "Зияющие высоты", ах как он порадовался, ах как он похохотал, пооттягивался вместе с автором над всеми этими полуобразованными советско-русскими интеллигенточками – любительницами всех этих театров-шмятров…
Антошка был совершенно уверен, что драм-театр – это зрелище для черни, возомнившей, что у нее тоже есть духовные потребности. И мамино увлечение относил за счет убогой ее полуобразованности, бывшей в питерское, вернее ленинградское, время общим правилом. Ведь Ленинград был городом инженеров… но отнюдь, не городом гуманитариев. У его мамы – инженерки были неосознанные потребности в духовном, но недоставало культуры. И эта нехватка и порождала то заблуждение, де драмтеатр, посещение его, есть прикосновение к высокому и вечному.
Остросюжетный актуальный политический детектив. На фоне майданных беспорядков и государственного переворота 2013–2014 гг. на Украине рассказывается подлинная история украинского государства, разоблачаются националистические и пропагандистские мифы. Автор убедительно доказывает, что нация «украинцев» придумана австрийцами всего сто лет назад. «Изнутри» раскрываются технологии создания «оранжевой революции», описываются портреты действующих украинских политиков. На ярких примерах показано, КАК должна действовать Россия, если она хочет быть эффективной.
11 сентября 2001 года в Нью-Йорке — это «цветочки» по сравнению с теми «ягодками», что приготовили современной цивилизации международные террористы. Если раньше их оружием были только неожиданность и собственная решимость, то теперь они используют новейшие научные достижения…Мир содрогнулся, когда армия террористов одновременно атаковала все узловые точки современной западной цивилизации! У собора Святого Петра в Риме поспешно возводят минареты! Та же участь постигает и храм Христа Спасителя в Москве и Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге! Захвачены в заложники Папа Римский и президент Соединенных Штатов, королевские семьи Великобритании и Испании!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
ДРУГОЕ ДЕТСТВО — роман о гомосексуальном подростке, взрослеющем в условиях непонимания близких, одиночества и невозможности поделиться с кем бы то ни было своими переживаниями. Мы наблюдаем за формированием его характера, начиная с восьмилетнего возраста и заканчивая выпускным классом. Трудности взаимоотношений с матерью и друзьями, первая любовь — обычные подростковые проблемы осложняются его непохожестью на других. Ему придется многим пожертвовать, прежде чем получится вырваться из узкого ленинградского социума к другой жизни, в которой есть надежда на понимание.
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.