Трамп на кушетке. Что на самом деле в голове у президента - [61]

Трудности обучения в детстве нередко приводят к проблемам в зрелом возрасте. Люди с нарушенной обработкой речевой информации часто винят других в неясностях и недоговорках, что приводит к параноидальному мышлению. Иногда им кажется, что кто-то пытается одурачить их, хотя на самом деле они просто не понимают, что им говорят. Они катаются на «американских горках» попеременного гнева и досады, о чем часто упоминают комментаторы Трампа; раскачиваясь между стыдом и помпезностью, он тщится превратить свои чувства в слова и не может взрастить самоуважение.

Гиперактивные наклонности юного Дональда привели к образованию порочного круга проблем, которые продолжают нарастать. Неспособность спокойно сидеть на месте ограничила его интеллектуальное развитие. К сожалению, развитие языковых способностей необходимо для самодисциплины, которой явно не хватает Трампу. Как показывает его лента сообщений в Twitter, когда президент Трамп что-то чувствует, он должен немедленно высказать это любым способом. Твиты Трампа переносят его тревоги и озабоченности во внешний мир без всяких попыток интеллектуально осмыслить их. Этот процесс усугубляется стечением факторов, мешающих ему выполнять одну из ключевых психологических обязанностей президентства: помогать американцам сдерживать свое беспокойство и управлять их опасениями. Трамп не в силах этого делать, предпочитая твиты взвешенным мыслям. Насаждение спокойствия – это не его сильная черта; руководимый своим хаотичным внутренним миром, он сам – пленник своего беспокойства, которое пытается проецировать на всех остальных. Наша растущая тревожность неизбежно сравняется с его собственной, и это не предвещает ничего хорошего.

Личный характер обид, которые испытывает Трамп, и нападок, на которые он реагирует, еще больше осложняет положение. Дислексия часто ассоциируется с повышенной чувствительностью, так как дети путают вопросы с критическими замечаниями и даже нападками. Все мы знакомы с ситуациями, когда любая острая проблема кажется личным оскорблением; гордыня, самомнение и доля претенциозности присутствуют в каждом человеке. Но президент Трамп демонстрирует почти полную неспособность справляться с критикой, даже когда она носит характер обычных вопросов от представителей прессы. Эти вопросы заставляют его чувствовать себя под обстрелом, и он пытается развернуть оружие в обратную сторону, осыпая нас гневными сообщениями в Twitter, меняя тему и проецируя на других свою неуверенность. Он рефлекторно персонализирует вопросы и превращает свои ответы в мстительные нападки, обращенными к чувствам, а не к разуму. Он не может заниматься сложными проблемами без нагнетания атмосферы и требований повышенного внимания к себе. Мысль о том, что его осудят или будут считать ответственным за его поступки, – главный страх Трампа.

Защитные механизмы, образованные как реакция на языковые проблемы и трудности обучения у детей, могут принимать разнообразные формы. Трамп обнаружил, что представление о мире как о месте, где все конкурируют со всеми, помогает ему сохранять сосредоточенность. Но это не позволяет ему интерпретировать или понимать нюансы. Он компенсирует этот изъян разными способами, особенно когда рядом нет никого, сознающего его когнитивные затруднения, а тем более способного помочь ему разобраться в своих чувствах. Поэтому юный Дональд научился компенсировать свое беспокойство ощущением всемогущества и уверенности, нетерпеливо переходя к действиям каждый раз, когда он ощущал эмоциональную угрозу.

Некоторые дети уже в младшем возрасте развивают хорошие социальные навыки и умеют «читать» других людей раньше, чем могут прочитать книгу. Кто-то из них становится хулиганом и пытается навязать другим собственное чувство стыда. Кто-то пользуется уверенностью как защитой от страха невежества. Кто-то прибегает только к широким и общим определениям. Кто-то с помощью слов сбивает с толку окружающих, а кто-то прячется за словами, имеющими множество разных значений. По мере взросления Трамп культивировал в себе ощущение собственного величия. Он заявляет, что знает «самые лучшие слова», и говорит, что только он «может все исправить». К сожалению, люди с нарушенной способностью обработки лингвистической информации не могут пользоваться словами для модуляции своих чувств, и это резко ограничивает круг того, что они могут «исправить».

Люди с нарушенной обработкой речевой информации часто винят других в неясностях и недоговорках, что приводит к параноидальному мышлению.

Трамп разработал другие психологические защитные механизмы для преодоления этой проблемы. Кроме привычки унижать и стыдить других людей, проецируя на них собственную низкую самооценку, он стал прибегать к помпезным компенсаторным фантазиям. Его претенциозные заявления вроде «я знаю самые лучшие слова» играют роль защиты, помогающий ему отрицать неумение мыслить (уже не говоря о его словаре, состоящем в основном из односложных слов). Напыщенные прокламации вроде «только я могу все исправить» представляют удобную альтернативу необходимости думать, уделять внимание или пытаться что-либо понять.