Трамп на кушетке. Что на самом деле в голове у президента - [21]

Оглядываясь назад, можно сказать, что Дональд переписывает свое прошлое с целью показать, как высоко он чтит своего отца… и это становится дополнительным свидетельством его страха перед отцом. Детский страх проникает в зрелый возраст, подрывая способность взрослого человека размышлять ясно и в интерактивном режиме. Поэтому Дональд редко проявляет агрессию в личном общении; он выражает ее в Twitter, скрываясь в безопасном месте.

Он также переписывает свое прошлое, преуменьшая размер помощи, которую получил от семьи. Президент Трамп неоднократно хвастался своим образованием в «Лиге Плюща» и родословной от Уортона, но он обязан этой возможностью своему старшему брату. Блэр пишет, что Фред-младший определил Уортон как «лучший выбор для преемника Фреда-старшего, но так и не смог поступить туда. Имея перед глазами пример Фредди, Дональд не стал сразу же подавать документы в Уортон, а провел выпускной году в NYMA, перелистывая десятки университетских каталогов, которые хранил в спортивной сумке под столом. После двухлетней учебы в Фордхэме с приличными оценками и собеседования с дружелюбно настроенным членом приемной комиссии, который был старым школьным приятелем Фредди, Дональд смог добиться перевода в Уортон».

В данном случае именно Фред-младший пришел на помощь Дональду. Но чаще в роли спасителя выступал Фред-старший, который неоднократно помогал ему избегать финансовых неприятностей (о чем тот тоже предпочитает умалчивать в историях о своем подъеме на вершину). Привычка полагаться на отцовскую помощь составляет резкий контраст между ним и его старшим братом. После краткого пребывания в семейном бизнесе, Фред-младший выбрал карьеру в авиации – той профессиональной области, где он мог отличиться без помощи имени или состояния его отца. Дональд же не только наживался на отцовском имени и связях, но и опирался на его финансовую поддержку. Это «маленький заем» в миллион долларов, полученный от отца в начале карьеры в сфере недвижимости и многие миллионы, потраченные Фредом-старшим на фишки в одном из казино Дональда в обход закона о банкротстве, чтобы помочь тонущему сыну удержаться на плаву.

Хотя Дональд был свидетелем того, как отец фактически разрушил жизнь Фредди, он на подсознательном уровне полагался на отцовскую готовность спасти его в трудную минуту. Со временем он перешел в режим ожидания материализации такой помощи. С другой стороны, Фредди страдал и умирал без всякой надежды; как может подтвердить каждый, кто видел, как любимый человек умирает от алкоголизма, бессилие семьи перед прогрессирующей болезнью уничтожает саму идею спасения.

Иррациональная вера Трампа в то, что он каким-то образом спасется в любой ситуации, вполне может быть проявлением травмы, связанной с падением его брата. Необоснованная вера в благоприятный исход могла возникнуть в качестве защиты от понимания, что он разделял либо уязвимость брата, либо отцовскую агрессивность, либо то и другое. Но, оглядываясь на некоторые драматические обороты его карьеры, включая восхождение к финансовым высотам после банкротства, можно понять, каким образом Трамп пришел к убеждению в том, что он всегда выйдет сухим из воды. В зените своей деловой карьеры перед уходом в политику, он восстановил свое благосостояние, переориентировав бизнес со строительства и недвижимости на брендинг фамилии «Трамп». Это было очередное спасение имени отца, хотя тот уже не принимал в нем участия.

Все больше дистанцируясь от своего брата и отождествляя себя с отцом, Трамп пробует свои силы в противоположном амплуа. Играя роль спасителя, он стоит перед аудиторией политических сторонников, ищущих избавления, и заявляет: «Только я могу это исправить!» Вера Трампа в свою спасительную миссию отчасти порождена подсознательным пониманием, что он не может быть ни своим обреченным братом, чьему месту в семье он некогда завидовал, ни своим отцом, к чьей силе он стремился и боялся ее. Их смерть от алкоголизма и болезни Альцгеймера соответственно наглядно показала Трампу, что никто не может быть неуязвимым. Теперь Дональд, ставший семейным патриархом, плывет без якорей, оставшись лишь со своими бесконтрольными и патологическими защитными механизмами. Ему приходится считать себя спасителем, так как признать обратное слишком болезненно.

Дональд, ставший семейным патриархом, плывет без якорей, оставшись лишь со своими бесконтрольными и патологическими защитными механизмами.

Но мучительный урок гибели брата, несомненно, бросает тень на память об отце. Десятилетия спустя Краниш и Фишер спросили кандидата Трампа о злоключениях его старшего брата, и ответ мог бы показаться вдумчивым для человека, не знакомого с часто повторявшейся фамильной присказкой. «Фредди просто не был “убийцей”, – сказал Дональд, повторяя любимое определение своего отца для успешного сына». Естественно, подразумевается, что кто-то был убийцей, хотя Дональд не уточнил, относилось ли это определение к его отцу или к нему самому.

Дональд также говорил Кранишу и Фишеру, что смерть Фредди была «самым горьким из того, что мне пришлось пройти». Он на опыте брата научился «оставаться начеку на все сто процентов», но так и не признал, что силой, от которой не смог защититься его брат, был их собственный отец. По свидетельству Краниша и Фишера, вскоре он высказался еще более откровенно. «Человек – это самое жестокое животное, а жизнь – ряд сражений, которые заканчиваются победой или поражением, – сказал Трамп через два месяца после смерти своего брата. – Просто нельзя позволять другим людям делать из тебя идиота».