Трамбовщик - [2]

- Товарищи мои дорогие, успеете, не спешите. Раздвиньтесь. Шире. Так, хорошо. Отлично. Чудесно.

Больше хвалить, сеять зерна комплиментов. Они взойдут хорошим настроением, улыбкой, просветлением лиц.

Но иногда попадаются экземпляры, на которых слова не действуют. Таких приходится палкой. Всем не угодишь. Главное - не обидеть пожилых, детей, инвалидов.

4

В середине смены попался Димку мужик - здоровенный и упрямый, как валун. Слова не помогали, попробовал шестом. И слева, и справа. Тяжелый случай. И так и сяк пробовал - ни в какую. Делать нечего, пришлось направить на него клокочущую, сметающую все на своем пути энергию выходящего потока. Валун подняли, завертели пушинкой и отбросили далеко от дверей. Сам виноват. Нельзя нарушать правила пользования транспортом. Они простые и ясные: родителей с малышами пропускать первыми. Потом стариков. Потом хозяек с авоськами и сумками. Затем остальных. Холериков желательно подтрамбовать к флегматикам. Меланхоликов к сангвиникам. Сумма жизни от такой перестановки слагаемых увеличивается. Даже на короткое время перегона психологическая совместимость в условиях резко подскочившей нервозности оказывает успокаивающее воздействие. Иначе не миновать ссор, которые перерастают в побоища.

Кто виноват? Найдут стрелочника. Трамбовщик! Не так загрузил. Накалил обстановку. Перепутал чистых с нечистыми. А начнешь доказывать про социальную напряженность, экономическую нестабильность, загрязненность воды, почвы и воздуха, так тебе еще и диверсию пришьют. Нет, чтобы скользящий график на предприятиях ввести... Экономику поправить... Демографию отрегулировать... И побольше средств направить на транспорт.

Раньше в поездах работали гасители. Люди крепкие физически и морально, в основном из цирковых клоунов. Могли шуткой, пантомимой поднять настроение, преподнести ненавязчивый урок молодежи. Удовольствие было ездить в метро. Отдых. Но нашлись умники, посчитали гасителей конфликтов экономически нерентабельными. Вот где вредительство, диверсия. Головотяпство. Теперь эту работу перевалили на плечи трамбовщиков. Неудобно это. В считанные секунды с потоком управься, разберись, кто есть кто, и составь оптимальное сочетание пассажиров, от которого будет зависеть их счастье на ближайшие десять-двенадцать минут. А может, и большее: успехи на производстве и дома, в науке и за школьной партой...

5

Смена была на исходе, и вдруг сердце Димка сладко екнуло. Он увидел - Прекрасную! Незнакомку!! На секунду расслабился, и тут же поток пассажиров увлек его внутрь вагона. Надо было срочно выгребать.

Незнакомка тоже вошла в салон, но в другую дверь. Выгребать не хотелось. Пусть несет стихия. Пусть. Краем глаза успел заметить: сменщик пришел. Участок под контролем; Димк свободный человек. И одновременно раб этой белокурой девушки. Не может глаз от нее отвести. Даже неприлично так долго смотреть. Любовь с первого взгляда. Так вот ты какая...

Ощущение, что ты все можешь и ничего не можешь. Повис между жизнью и смертью. Что за безобразие. Надо взять себя в руки. Читал когда-то, что влюбленные в некотором роде инвалиды, загипнотизированные, больные и беспомощные люди. Но вот чтобы так...

Почему она кажется невероятной красавицей? Обычные правильные черты лица. Веснушки. Миндалевидный разрез глаз. Мягко очерченные, с детской припухлостью губы. Нежная шея. Дальше ничего не рассмотреть.

Перед отправлением состав дернулся. Видно, молоденький машинист ведет, не научился еще плавно. Пассажиры инстинктивно за поручни схватились. Чтобы не упасть. Взялась и незнакомка. Голой, обнаженной рукой. А поручень из металла. Димк тоже держал на нем руку. И вдруг почувствовал - ударило током. Статическое электричество? Нет, биоэлектроимпульс избирательного контакта. Третью остановку проехали. Разряд давно прошел. А его все трясет. До чего высокое напряжение у этого великого чувства влюбленности. Вот шарахнуло! Так помутить сознание.

Но удивительное дело - усталости нет. Наоборот: бодрость, свежесть и подъем как после утренней зарядки. Готов три смены отстоять.

Димк думал и смотрел на нее. Вдруг незнакомка пошла в его сторону. Поравнявшись, сказала:

- Жаль, что вы не решились начать беседу. Мы так и не познакомились. А теперь мне пора выходить. Эх, вы... Прощайте. А еще трамбовщик!

Голос у нее был чуть низковатый, с приятными бархатистыми нотками.

Димк стоял в полном оцепенении. И только лихорадочно работала мысль. Она уходит. А телефон? Мы не договорились о месте встречи. Что же я стою? За ней! Но в момент, когда он стал действовать и сорвался с места, резиновые десны дверей сжали его наполовину высунувшееся из вагона тело. Мышцы на руках Димка взбугрились. Пригодилась физкультура. Как библейский Самсон разодрал пасть льву, так и он раскрыл двустворчатую дверь. Рассыпчатые золотистые волосы незнакомки мелькали где-то у самого устья ручья-эскалатора.

Димк обошел одну, вторую, третью скученность пассажиров, перепрыгнул через чемоданный затор. Ввинтился в толпу. Хорошо, что ткань его комбинезона имеет один из самых низких коэффициентов трения, примерно как у мыла.