Трактаты - [12]

[в бытие] каждого из сущих умножается, многократно увеличиваясь промыслительными выступлениями». [70] И, по апостолу, овому дается Духомъ слово премудрости, иному же слово разума о томже Дусѣ, другому же вѣра, иному же дарованiя изцѣленiй о томже Дусѣ[71]. И значит, если и божественным разделением – по великому Дионисию – является благолепное выступление, тогда как божественное соединение сверхсоединенно само себя по благости увеличивает и многократно умножает, то неудержимые преподаяния, осуществления, оживотворения, умудрения по отношению к божественному разделению являются соединенными [72] , а относящееся к человеческому богодействованию Иисуса (τα της ανθρωπικης του Ιησου θεουργιας) [73]различается и по отношению к сему благолепному выступлению; ибо этому Отец и Дух ни в каком смысле не причастны, разве только по благоволению и человеколюбию и всему тому, что Он совершал как Бог . [74]Итак, если мы стараемся [своим] словом соединять и разделять божественное, [75] то надлежит нам исповедовать, что в Боге иное есть сущность, а иное – ипостась, то есть Лицо, хотя Он и один – в трех ипостасях и единой сущности покланяемый Бог. И иное в Боге есть сущность, а иное – выступление, то есть энергия или воля, хотя и один Бог – деятельный и хотящий. Но как назвавший Его хотящим явил Его имеющим волю, так и провозгласивший Его деятельным – тем самым уже показал, что у Него есть энергия. Если же кто назовет деятельного лишенным энергии, то явно, что он полагает Его бездеятельным, даруя Ему лишь пустой звук слова «деятельность». Ибо «невозможно действовать, –говорит [Максим],– без природной энергии, равно как и существовать без природы и сущности» . [76]

4.

Следовательно, как слыша Сына, говорящего: Азъ и Отецъ едино есма[77], мы не сливаем ипостасей, но возводимся [умом] к единству сущности и неразлучности Сына от Отеческих оных недр (поскольку признаем одним предвечную сущность и Святую и всеми тварями покланяемую Троицу; и Единицей является нераздельный по сущности Бог, а по ипостасям – Троицей), так и когда говорим, что сущность и энергия Божия – одно, то ни божественного выступления не отменяем, ни действующую природу не почитаем ошибочно за энергию, ни дозволяем им [переходить] друг в друга. Ибо хотя применительно к простой и бестелесной сущности сущность и энергия и допускают одно и то же слово [для своего обозначения], но каждая, имея соответствующие ей характерные особенности неизменными, пребывает одна сущностью, а другая – энергией. Ведь и Сын допускает [для Своего обозначения] одно слово с Отцом [78] , – поскольку и всякому рождению свойственно делать рожденное тем же, что и родившее, – и, однако, Сын остается Сыном, не претворяясь в Отца по причине тождества и одного и того же определения по природе. Впрочем, если кто благомыслящий, то не надо «слово» (λογον) понимать здесь как «определение» (ορον), но просто как имена, поскольку Божество по сущности неопределимо (κατ ουσιααν αοριστον). Поскольку же бывает, что сущность и энергия разнятся между собой, то поэтому они также не терпят одного и того же слова (для своего обозначения), «и Божия простота от этого не терпит ущерба», как в другом месте опять же пишет сам великий Василий . [79] И мудрый в божественном Кирилл ясно говорит, что «божественной сущности принадлежит рождать, а энергии – творить; природа же и энергия не тождественны».[80]

5.

Однако не потому одним и тем же называем мы божественную сущность и энергию, что бы абсолютно одним было обозначаемое и тем и другим [термином], но, вдобавок к тому, что, как сказано выше, они обозначаются одним и тем же словом, и по причине бесконечной неисчерпаемости и нераздельности энергии, что, конечно же, [является свойством] и единого Бога, ибо один лишь Он во веки неизменно пребывает неизреченно Действующим. И не потому [мы так говорим], что бы энергия не была от сущности, но потому что Бог, обладая всем вместе и сообща, нераздельно совершает каждое и, будучи всегда собранным в Себе Самом и никогда Себя не покидая, весь и один лишь является обозначаемым через [каждое Свое] выступление к каждому, как Неделимый в разделенном. Если и одно и то же – знание (επιστημη) и ум, хотя [последний], существуя прежде потенциально, затем уже актуализировался и как бы благоприобретенным имеет [свойство] мыслить уверенно и истинно, то коль паче [это так] применительно к Богу, у Которого нет ничего нового, поскольку ничего [у Него] вовсе никогда не возникает и не пропадает. Итак, ум тождественен знанию. Но существует много знаний по причине многих объектов познания, а занимающийся всеми ими ум один. И он является причиной каждого из этих знаний, а не они его. И ум знатоков [чего-либо] является по знанию причаствуемым учащимися [у них][81] , а по сущности – не причаствуемым и не переходящим [к ним]. Видишь, какое и здесь различие? Если же [одновременно] одно и не одно –  знание и ум, то как же и у Бога не будет одним и тем же и не одним и тем же сущность и энергия, по отношению к Которому и противоположности, согласно отцам, оставляют борьбу друг с другом по причине [Его] сверхъестественности ?