Трактат об умении жить для молодых поколений (Революция повседневной жизни) - [52]

Параллельно, страсть к жизни кажется биологическим существованием, обратной стороной страсти к разрушению и саморазрушению. «Поскольку нам не удаётся упразднить ни одну из причин человеческого отчаяния, у нас не остаётся права пытаться упразднить средства, при помощи которых человек пытается избавиться от отчаяния». Факт в том, что человек располагает одновременно средствами упразднения причин отчаяния и силой, с помощью которой он может избавиться от них. У человека нет права игнорировать то, что господство обусловленности заставляет их привыкать к выживанию в одной сотой из возможностей их жизни. Слишком много единства в болезни выживания для того, чтобы наиболее компактная жизнь не объединила в свою очередь наибольшее количество людей в воле к жизни. Для того, чтобы отрицание отчаяния не стало построением новой жизни. Для того, чтобы экономика жизни не повлекла смерть экономики; по ту сторону выживания.

18 глава «Фальшивое отрицание»

Существует момент преодоления — исторически определённый силой и слабостью власти момент; возникающий из—за фрагментации индивида и из—за знакомства повседневной жизни с тем, что разрушает её. Преодоление будет всеобщим, унитарным и субъективно построенным (1). — Оставляя свою радикальность, изначально революционные элементы приговаривают себя к реформизму. Сегодня почти всеобщее покидание революционного духа определяет реформы выживания. — Новая революционная организация должна выделить сердце преодоления во время великих движений прошлого, она должна вновь начать и реализовать следующие моменты: проект индивидуальной свободы, извращённый либерализмом; проект коллективной свободы, извращённый социализмом; проект возвращения к природе, извращённый фашизмом; проект целостного человека, извращённый марксистскими идеологиями, этот проект, одушевлённый теологическим языком своего времени в великих ересях средневековья и их антиклерикальной страсти, настолько оппортунистически эксгумированной нашим веком, в котором новое духовенство называются «специалистами» (2). — Человек мелких обид является совершенным человеком выживания, человеком лишённым сознания возможного преодоления, человеком разложения (3). — Когда человек мелких обид обретает сознание зрелищного разложения, он становится нигилистом. Активным нигилизм является предреволюционным. Нет сознания преодоления без сознания разложения. — «Чёрные куртки»[10]  являются законными наследниками Дадаистов (4).

1

Вопрос преодоления. — Отрицание многогранно; преодоление единично. Перед лицом современной неудовлетворённости и призываемая ей к свидетельствованию, человеческая история смешивается с радикальным отрицанием, постоянно несущим в себе преодоление, постоянно стремящимся к самоотрицанию; отрицанию отдельных аспектов никогда не удаётся скрыть то общее, что есть между диктатурой Бога, короля, шефа, класса, организации. Какой дебил говорил об онтологии бунта? Путём преобразования естественного отчуждения в отчуждение социальное, историческое движение учит людей свободе в рабстве, оно учит их заодно и бунту, и покорности. У бунта меньше потребности в метафизике, чем у метафизиков в бунте. Существование иерархической власти, подтверждаемое тысячелетиями, прекрасно доказывает перманентность бунта против неё и репрессий, подавляющих его.

Свержение феодализма и реализация властелинов без рабов составляют один и тот же проект. Частичная ошибка этого проекта, во французской революции, не перечёркивает его узнаваемости и желанности в той мере в которой другие абортированные революции — Парижская Коммуна и большевистская революция, каждая по своему — внесли в него уточнения и задержали его завершение.

Философии истории все связываются с этим проектом. Вот почему сознание истории сегодня неотделимо от сознания необходимости преодоления.

Точка преодоления становится всё лучше и лучше различимой на социальном экране. Почему? Вопрос преодоления — это тактический вопрос. В широком смысле, он представляет себя следующим образом:

1. - Всё, что не убивает власть, усиливает её, но то, что власти не удаётся убить в свою очередь, ослабляет её.

 - Чем больше потребительские императивы охватывают императивы потребления, тем больше правление путём давления уступает место правлению путём соблазна.

 - Распределённая демократически, привилегия потреблять распространяет на всё большее количество людей привилегию власти (в разной степени, разумеется).

 - Люди слабеют, их отрицание становится безжизненным, как только они поддаются соблазну власти. Власть усиливается, но она также опускается до уровня потребления, она потребляется, она становится уязвимой из—за этой необходимости.

Точка преодоления является моментом в этой диалектике силы и слабости. Если несомненно, что именно радикальная критика должна обнаружить и тактически усилить эту точку, верно также то, что факты жизни повсеместно призывают эту радикальную критику. Преодоление сидит верхом на противоречии, преследующем современный мир, заполняет собой ежедневные новости и характеризует большую часть поведения:

1° дебильное отрицание, то есть реформизм;