Трактат об удаче - [9]
Если сегодня ехать через Гайву в сторону Хохловки, то слева останутся корпуса «Камкабеля», а напротив, справа, почти у дороги, теперь неприметное двухэтажное здание. Именно в нем в течение восьми пятилеток гораздо эффективнее, чем в парткоме и профкоме, вместе взятых, заряжали на трудовой подвиг тружеников завода. Располагается в этом здании столовая «Камкабеля». В 1961 году по сторонам столовой и позади нее (там, где потом встали корпуса института МВД) был почти девственный лес.
Для меня, пришедшего на «Камкабель» в качестве старшего мастера (с прицелом на заместителя начальника) строящегося прокатного цеха, сочетание трех обстоятельств делало этот стратегический объект чрезвычайно привлекательным.
Первое: очень приличная по столовским меркам пища. Три четверти рабочего времени немногочисленный инженерный коллектив цеха проводил на свежем воздухе – на складах, куда поступало и где хранилось оборудование для нашего прокатного стана. Мало того, что склад был в лесу, так еще и работа была сродни лечебной физкультуре: сначала надо было полазить по штабелям ящиков, чтобы обнаружить тот, который нужен. Затем аккуратно гвоздодером вскрыть его, проверить состояние узла, не тронула ли коррозия.
Томичка Лида как-то в июле, направив к берегу баркас… 1961 год
Если что, восстановить смазку. Заодно извлекалась документация, и ящик приводился в первозданный вид.
Последним «спортивным упражнением» был выбор нового места хранения (под монтаж) и выдача соответствующего ценного указания крановщику и стропальщику. После четырех-пяти часов таких упражнений аппетит появлялся зверский, и мы чуть ли не бегом мчались к вожделенному пищеблоку.
Вторым привлекающим обстоятельством был окружающий столовую лесок. Оставшиеся после обеда полчаса можно было побродить по тропкам, найти пару сыроежек или, что еще приятнее, вздремнуть на травке.
И, наконец, третьим по счету, но не по значению, обстоятельством была высокая концентрация внутри столовой и вокруг нее молодых и симпатичных представительниц прекрасного пола. Были здесь и свои, доморощенные, «гайвинские», и молодые специалистки, и студентки, проходившие практику на флагмане отечественной кабельной промышленности.
Из нашей ИТРовской троицы один лишь я был холостяком. Не старым (зимой мне исполнилось 27), но приближающимся к этому рубежу.
«Мы идем в детский сад». Лида с Олежкой. Пермь, 1967 год
Не скажу, что это состояние было дискомфортным, но мои коллеги с огромным энтузиазмом искали не только недостающее оборудование, но и объект, который был бы достоин стать «второй леди» лучшего (мы в этом не сомневались) цеха славного завода «Камкабель».
Однажды, накануне почитаемого нами праздника День металлурга, проголодавшийся инженерный корпус в полном своем составе на рысях вошел в зал. Все было заранее отработано до деталей. Сапиро со старшим мастером Павлом Юровым – в очередь на раздачу, энергетик цеха Володя Кузнецов – занимать столик. Метрах в четырех впереди стояли три незнакомки. Все три «вполне», но одна «очень даже вполне». По-видимому, у этого трио на вооружении была та же технология: не прошло и минуты, как «очень даже…» была отправлена сторожить освободившийся столик.
Мои орлы сразу из двух точек ее засекли. Впрочем, и я тоже. Володя даже грубо нарушил боевое расписание и покинул свой пост – подсказать, чтобы мы не хлопали ушами. В этот момент ОНА уже сидела за столом, переместив в поле нашего обзора стройные ножки. Объект был признан заслуживающим интереса при полном консенсусе. Но в атаку было идти еще преждевременно. А пока инженер Кузнецов получил ответственное задание.
На третьем или четвертом курсе с несколькими своими однокашниками, студентами-политехниками, мы поехали в мединститут на танцы (девичья фамилия дискотеки). Я приглядел сидящую на диванчике симпатичную медичку и, подойдя к ней, пригласил на танец. Когда она встала, то оказалась на полголовы выше. Знаю немало мужиков ниже меня ростом, для которых более высокая женщина даже более привлекательна. А вот у меня это «пунктик». Я сразу чувствую себя маленьким и ущербным. В полной мере я испытал это чувство, вальсируя с будущим врачом и мечтая, чтобы эта пытка завершилась поскорее. С тех пор я стал бдительнее и всегда проводил проверку «на лошадь» (да простят меня красавицы под метр восемьдесят). И теперь Володя, подойдя к незнакомке, сказал ей что-то такое, что ей пришлось встать. Володя мгновенно вскинул ладонь над ее головой, как бы собираясь хлопнуть сверху. Зафиксировав руку на высоте ее роста, он плавно «понес» ее ко мне на том же уровне. Ладонь остановилась примерно у моих очков. Тест положительный!
Дальнейшее было делом техники. Незнакомка оказалась студенткой-кабельщицей Томского политеха, проходившей (и завершающей!) производственную практику на «Камкабеле». Остаток обеденного перерыва мы прогуливались по лесным тропкам позади столовой. Через день «металлургическое» воскресенье мы провели вместе.
А в январе Лида Гусарова, теперь уже «целевым назначением», приехала на завод на преддипломную практику и вскоре стала Лидией Сапиро.
