Трактат - [14]

Следующим этапом был «холостой ход». Испытуемым предложили вообразить любой предмет и шаг за шагом усложнять его структуру и конструкцию. Уже этот этап заставил инженера-программиста гордиться своей работой: на нашем мониторе мы видели все манипуляции испытуемых с воображаемыми ими предметами и, казалось, они выходили за рамки всего, что только можно заменить схемами и алгоритмами. Хоть мы и понимали, что чем больше комбинации патернов запомнит программа, тем лучше и показательнее будут результаты, но все же никак не могли дождаться начала основного эксперимента.

Мы подали на экранный слой визоров специально подготовленную анимированную картинку, своеобразный полигон для испытаний — побережье тропического острова. Поначалу наши испытуемые могли только поворачивать головы и осматриваться, соответственно смещая обозреваемую зону, но вообразить что-то новое и необычное не на пустом пространстве, а на законченой и кажущейся реальной картине не могли. Тогда мой сотрудник предложил им посмотреть на свои руки. Сделать этого по-настоящему они, будучи привязанными к креслам, разумеется не могли, но движение это представлялось настолько простым, что на экранах незамедлительно появились воображаемые копии рук наших испытуемых. Дальше проще: мы предложили им упереться руками в песок и встать, что тоже не заняло много времени. И на этом все… мозг каждого испытуемого был обманут: неподвижно сидя на креслах лаборатории, они, в то же время, бегали и прыгали на песчаном берегу тропического острова.

Мы получили, что хотели: прибор и программа работали. Остальное, а именно возможности «Alter Ego», мы предоставили выяснить воображению самих испытуемых. К концу первого дня испытании, они мановением руки строили песчаные замки и деревни из пальм, останавливали течение рек, проходили сквозь скалы, меняли день на ночь, летали, ходили по воде… чего только они не делали и на что еще были способны?!

Все работало идеально! МРТ и ЭЭГ регистрировали активность мозга испытуемых, сравнивали ее с уже выявленными патернами и передавали данные в блок визора, где графическими редакторами патерны преобразовались в цвета и фигуры и, путем их смешений, формировались изображения, которые затем проецировались именно в ту точку экрана, на которую был направлен взгляд испытуемого, и в размере или удалении, соответствующем ширине его зрачка. Корректирующий слой, работающий по принципу позитивных и негативных галлюцинации, позволял избегать нежелательных наложений, или, другими словами, заменял реальное воображаемым, заставляя испытуемого видеть то, чего на самом деле нет или не видеть того, что на самом деле есть. Будучи неподвижным и при отключенных слухе и обонянии, зрение становилось для испытуемого единственным чувством, которому можно доверять, и именно оно обманывалось нашей программой и воображением самого испытуемого. Более того, мозг испытуемого, видя не то, что есть на самом деле, а то что он желает видеть, безоговорочно этому верил и на определенном этапе даже компенсировал слух и обоняние, то есть испытуемые начинали слышать и обонять нечто полностью соответствующее их воображаемой картине.

И несмотря на то, что сбор данных со всех датчиков, их интерпретация, работа нескольких графических редакторов и корректоров, да бог знает что еще, происходило в режиме реального времени, программа была столь тщательно оптимизирована, что задержка изображения составляла незаметные глазу миллисекунды. Единственной серьезной задачей для программы стал опыт с телепортацией, задуманный одним из испытуемых. Для выполнения этой задачи программе необходимо было достаточно быстро перерисовать весь экран на воображаемое место, но даже полная размывка «полигона» и прорисовка с нуля сложного горного пейзажа заняли всего две с половиной секунды.

Успех был полный и уже на следующий день мы решили вывести эксперимент на финальную стадию. Теперь на экраны визоров стартовой картинкой подавался не компьютерный полигон, а реальное изображение с веб-камер на масках. Испытуемые, фиксированные в креслах, благодаря маскам расхаживали по зданию НПО «Технология», не обращая внимания на стены и запертые двери. Что-то они представляли по памяти, а чего помнить не могли — воображали. Забавно было видеть на нашем мониторе как кто-то из испытуемых, пройдя сквозь запертую дверь ремонтируемого туалета, попал в высокотехнологичную лабораторию, где с помощью телекинеза проводил какие-то химические опыты. И снова все работало на удивление великолепно.

Беда случилась только тогда, когда мы представляли изобретение столичному начальству. Это должно было быть простым повторение последнего испытания и не предвещало проблем, но ассистент инженера-программиста допустил досадную оплошность: он забыл пристегнуть одного из испытуемых к креслу и тот… выпрыгнул из окна. Мы даже не сразу поняли, что произошло. Мы смотрели в наш монитор и видели, как испытуемый становится на карниз окна, взлетает и какое-то время парит над городом, а потом все просто оборвалось, картинка исчезла, а на ее месте появилась рябь помех, словно на испорченном телевизоре.