Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века - [167]

. Автор выставки пытается обратиться как к простым людям, так и к представителям профессионального сообщества с мыслью о необходимости задуматься о причинах и мотивах преступлений национал-социализма, это позволит не смешивать и не путать одно с другим. Эта выставка — прекрасный пример того, что память о Великой Отечественной войне может успешно проявляться не только в парадной и героической форме.

Отдельно стоит обратить внимание на немецко-российско-украинский проект «Memory-Wiki — по следам памяти “забытых” жертв национал-социализма в странах бывшего Советского Союза и Германии». Его результатом стал сайт «Terra Oblita. Open Memory Map»^[1390]. На открытой информационной карте можно выбирать определенные категории жертв нацизма, в числе которых — советские военнопленные, пациенты психиатрических больниц, рома, еврейское население, гражданское население и другие; также можно выбрать и тип мемориала. В соответствии с выбранными параметрами на карте отображаются места памяти; нажав на них, можно перейти к месту и узнать о его истории, возможности посещения, об общественных деятелях, к которым можно обратиться, а также о ссылках на источники ^[1391]. Проект стартовал в 2018 г. В его создании участвовали студенты из Бременского университета в Германии, Южного федерального университета в Ростове-на-Дону и Днепровского национального университета имени Олеся Гончара. Ростов-на-Дону как один из городов-участников был выбран именно из-за большого количества мест, на которых совершались преступления национал-социалистов. В рамках этого проекта участники посещали памятные места в трех странах, а также устраивали публичные мероприятия и конференции, посвященные изучению памяти жертв национал-социализма^[1392]. Другими словами, этот интернет-проект позволил актуализировать локальные истории в транснациональной перспективе. Немецкое объединение «Kontakte-Контакты», которое выступило инициатором, было основано в 1990 г. для установления мирного диалога с СССР, а затем и с постсоветскими странами. Одним из главных направлений является исследование истории «забытых» жертв национал-социализма. В его рамках они проводят молодежные проекты, а также организуют выставки и публичные выступления, на которых рассказывают о военнопленных, остарбайтерах и жертвах Холокоста^[1393].

Подводя итоги, я хотела бы обратить внимание на следующие этапы формирования памяти о военнопленных и остарбайтерах в Ростове-на-Дону. В советское время эти истории вписывались в традиционный нарратив о героической борьбе военнопленных, в то время как остарбайтерам долгое время не уделялось достаточного внимания. Основная роль принадлежала бывшим узникам, которые были живыми хранителями памяти. В 1990-е гг. в городе наблюдается стагнация и отсутствие каких-либо инициатив по сохранению памяти о жертвах нацизма.

С середины 2000-х гг. люди вновь начинают обращаться к памяти о выбранных жертвах нацизма. И если память об остовцах представлена скудно, то благодаря фигуре А. А. Печерского тема судеб военнопленных вышла на видное место. Его фигура оказалась удобна, поскольку вписывалась и в формируемый на общефедеральном уровне героический нарратив, и в развивающуюся в западном мире культуру памяти о Холокосте. Началом нового этапа в сохранении памяти о военнопленных и остовцах, по моему мнению, можно назвать 2018 г., когда открылась выставка о жертвах нацизма, а ростовские студенты включились в международный исследовательский и мемориальный проект. Тем самым локальные истории стали активнее вписываться в транснациональную перспективу.

Автор благодарит научного руководителя — д-ра ист. наук, профессора Евгения Федоровича Кринко — за неоценимую помощь в работе над статьей.

Документы

«Война после войны»: воспоминания младшего лейтенанта милиции И. Я. Шнеера о борьбе с латышскими «лесными братьями» (1946–1949 гг.)

Вступительная статья, комментарии и публикация А. И. Шнеера (Израиль)

Мой отец Илья Яковлевич Шнеер родился в 1928 году в г. Лудза в Латвии. Его отец Яков работал наборщиком в типографии, мать Роза — домохозяйка. 30 июня 1941 г. 13-летний мальчик с родителями и братом бежали из Латвии. От рук местных убийц в разных городах Латвии погибло более 60 родных, оставшихся в оккупации. Его старший брат Арон родился в 1922 г., работал электриком, принимал участие в подпольном коммунистическом движении в Латвии, член МОПР (международная организация помощи рабочим), комсомолец. В 1940–1941 гг. был бойцом батальона рабочей гвардии г. Лудза. Арон Шнеер в августе 1941 г. добровольцем вступил в Латышскую стрелковую дивизию, которая формировалась в Гороховецких лагерях Владимирской области. В декабре 1941 г. сражался за Москву, был ранен под Наро-Фоминском. После госпиталя направлен в военное училище в Уфе, однако недоучившихся курсантов отправили на защиту Ленинграда. Командир отделения старший сержант Арон Шнеер погиб в бою 1 сентября 1942 г. у поселка Синявино Мгинского района Ленинградской области^[1394].

Папа начал работать в 13 лет в колхозе села Крутец Бутурлинского района Горьковской области, куда его и родителей привели дороги бегства из Латвии. Папа выучил русский язык в колхозе. Там же он вступил в комсомол. В 15 лет был мастером спичечного цеха. Под его началом было около двух десятков таких же детей, как и он. В 16 лет, в декабре 1944 г. с родителями вернулся в родной город. В 17 лет вступил в истребительный батальон, сражался с местными бандгрупами — «лесными братьями» — в Латвии. В 1946 г. папу направили на учебу в Рижскую двухгодичную школу оперативных сотрудников МВД. В 1948 г. младший лейтенант Илья Яковлевич Шнеер направлен на работу оперуполномоченным по Звиргзденской волости в отдел борьбы с бандитизмом. О том, что он работал хорошо, свидетельствуют четыре благодарности в трудовой книжке. В сентябре 1949 г. в период борьбы с космополитизмом папа был уволен из органов. Это было для него большой травмой, он тяжело переживал незаслуженное увольнение. И все-таки жизнь продолжалась. Он окончил строительный техникум, работал инженером, главным инженером в строительных организациях Лудзы, Резекне, Риги до середины 1980-х гг. В 1990 г. наша семья переехала в Израиль, в Иерусалим. И там папа не чурался никакой работы: мыл посуду в одной из иешив, устроился сантехником, а потом работал до 84 лет охранником в театре, магазине, банке.