Трагедия в трех актах - [50]

— У вас это письмо сохранилось?

— Нет, я его порвал.

— Жаль, — сухо заметил мистер Саттертуэйт. — В полиции вы об этом говорили?

— Нет, они бы все равно не поверили.

— Да, поверить трудно.

Мистер Саттертуэйт задумался. Мог ли сэр Бартоломью написать такое письмо? Не похоже — совсем не в его характере. История с письмом отдает дешевой мелодрамой, столь чуждой здравому смыслу, которым всегда отличался доктор.

Поймав на себе испытующий взгляд молодого человека, мистер Саттертуэйт подумал про себя: «Смотрит, проглотил ли я эту пилюлю».

— И сэр Бартоломью ничего вам не объяснил? — спросил мистер Саттертуэйт.

— Ничего.

— Невероятно!

Оливер промолчал.

— Значит, вы просто исполнили его просьбу?

Оливер снова напустил на себя устало-скучающий вид.

— Да, видите ли, его предложение было столь необычно. Оно обещало нечто увлекательное. Признаться, мне стало любопытно.

— Скажите, а не случилось ли чего-нибудь еще?

— Чего-нибудь еще? Что вы имеете в виду, сэр?

Мистер Саттертуэйт и сам толком не знал, что он имеет в виду. Им двигало какое-то неясное чувство.

— Ну, чего-нибудь такого, что можно истолковать не в вашу пользу?

Оливер молчал, что-то обдумывая, потом пожал плечами.

— Пожалуй, лучше уж мне чистосердечно в этом признаться, — сказал он. — Вряд ли эта женщина будет держать язык за зубами.

Мистер Саттертуэйт насторожился.

— Наутро после смерти сэра Бартоломью, когда мы разговаривали с мисс Энтони Эстор, я вынул из кармана бумажник. Из него выпал листок. Мисс Эстор подняла его и протянула мне.

— Ну и что же?

— К сожалению, прежде чем отдать его мне, она бросила на него взгляд. А это была вырезка из газеты — о никотине, о том, что это смертельный яд и так далее.

— А как случилось, что вы заинтересовались никотином?

— Да я вовсе и не интересуюсь. Даже не помню, как сунул эту вырезку в бумажник… Чепуха какая-то…

«Да уж, звучит совсем неубедительно», — подумал мистер Саттертуэйт.

— Наверное, она уже успела сообщить об этом полиции, — сказал Оливер.

Мистер Саттертуэйт покачал головой.

— Не думаю. По-моему, она предпочитает помалкивать о том, что ей известно. Копит материал в своих собственных целях.

Оливер Мендерс порывисто подался к собеседнику.

— Я не виновен, сэр, ни в чем не виновен.

— Да я и не собираюсь вас обвинять, — кротко заметил мистер Саттертуэйт.

— Но кто-то обвиняет. Кто-то натравливает на меня полицию.

Мистер Саттертуэйт снова покачал головой.

— Нет, нет.

— Тогда почему вы ко мне пришли?

— Отчасти потому, что мне нужно это для моего собственного расследования, — заявил он важно. — А отчасти потому, что меня попросил зайти к вам мой друг.

— Ваш друг?

— Да, Эркюль Пуаро.

— А, этот тип! — вырвалось у Оливера. — Он что, вернулся в Англию?

— Да.

— Зачем?

Мистер Саттертуэйт поднялся.

— А зачем собака идет по следу? — произнес он с пафосом и удалился, весьма довольный своей находчивостью.

Глава 11 Пуаро устраивает званый вечер

Сидя в удобном кресле в своих роскошных, хотя и немного безвкусных, апартаментах в отеле «Ритц», Эркюль Пуаро внимательно выслушал подробные отчеты своих друзей.

Мими примостилась на ручке кресла, сэр Чарлз стоял поодаль, так что мог видеть всех собравшихся.

— Итак, у всех у нас полный провал, — говорила Мими.

— Ну-ну, не преувеличивайте, — терпеливо увещевал ее Пуаро. — Что касается дела мистера Беббингтона, да, тут вам не повезло. Зато вы собрали другие очень важные сведения.

— Мисс Уиллс что-то скрывает, — сказал сэр Чарлз. — Готов поклясться.

— Да и у капитана Дейкерса тоже совесть нечиста, — кивнул Пуаро. — И миссис Дейкерс, она отчаянно пыталась достать деньги, а сэр Бартоломью ей помешал.

— А что вы думаете об истории с письмом, которую наплел мне Мендерс? — подал голос мистер Саттертуэйт.

— Крайне удивлен. Чрезвычайно странный поступок, совсем не в характере сэра Бартоломью.

— Думаете, Мендерс лжет? — с грубоватой прямотой спросил сэр Чарлз.

— Трудно сказать. Ложь лжи рознь, — заметил Пуаро. Немного подумав, он спросил:

— Стало быть, мисс Уиллс написала пьесу специально для мисс Сатклифф?

— Да. Премьера в следующую среду.

— О! — воскликнул Пуаро. И снова воцарилось молчание, которое нарушила Мими.

— Скажите же, что нам теперь делать? — обратилась она к Пуаро.

— Думать — вот единственное, что мы должны делать, — с улыбкой ответил он.

— Думать? — негодующе воскликнула Мими.

— Вот именно. — Пуаро лучезарно улыбался. — Думать! И тогда мы сможем ответить на все вопросы.

— Неужели ничего не надо делать?

— Вы непременно хотите действовать, мадемуазель? Ну что ж, кое-что вы можете сделать. Вот, например, вы помните, мистер Беббингтон много лет провел в Джиллинге. Вы могли бы навести там справки. Матушка мисс Милрей, вы говорили, живет в Джиллинге. Она ведь прикована к постели. А такие больные обычно знают все на свете. Все слышат и ничего не забывают. Расспросите ее, кто знает, может быть, это что-нибудь нам даст.

— А вы сами ничего не собираетесь делать? — упрямо допытывалась Мими.

Пуаро бросил на нее лукавый взгляд.

— Вы настаиваете? Eh bien! Будь по-вашему. Только я останусь в гостинице. Мне здесь нравится. Но так и быть, скажу, что я собираюсь сделать. Устрою званый вечер, приглашу гостей, скажем, на коктейль. Вполне светская затея, правда?