Трагедия в Масдон Мэйнор - [4]

Пуаро долго отсутствовал, а когда вернулся, вид у него был очень сосредоточенный. Чуть позднее он куда-то ушел и появился только около семи вечера, прямо с порога воскликнув, что нужно немедленно кое-что сообщить молодой вдове. Миссис Мальтраверс между тем успела завоевать мои симпатии. Ведь она не просто лишилась страховки, но и всю жизнь будет мучиться, сознавая, что ее муж — самоубийца. Это невыносимо для любой женщины. Я надеялся, что, когда пройдет шок и миссис Мальтраверс немного успокоится, она обретет в лице Блэйка надежную опору.

Наша беседа оказалась очень тяжелой для молодой женщины. Она не верила фактам, которые ей сообщил Пуаро, а когда все же ей пришлось убедиться в его правоте, разразилась рыданиями. После обследования трупа наши подозрения подтвердились. Прощаясь с миссис Мальтраверс, Пуаро сказал:

— Мадам, вы должны лучше, чем кто-либо знать, что мертвые не успокаиваются навеки!

— Что вы хотите этим сказать? Что вы имеете в виду? — испуганно прошептала она.

— Разве вы никогда не участвовали в спиритических сеансах?[5] Известно, что вы хороший медиум[6].

— Да, многие так считают. Но вы-то, вы разве верите в спиритизм?

— Мадам, я видел в жизни много странного. Вы же знаете, в деревне говорят, будто в этом доме появляются привидения?

Она кивнула. В этот момент служанка сообщила, что стол накрыт.

— Не отобедаете ли с нами?

Мы с благодарностью приняли приглашение. Я надеялся, что наше присутствие немного отвлечет хозяйку от тягостных дум. Мы ели суп, когда в дверях раздался вопль, послышался звон разбитого фарфора. Мы вскочили. Держась рукой за сердце, вошла служанка.

— Там в коридоре какой-то мужчина!

Пуаро выбежал в коридор, но сразу же вернулся.

— Кто там, сэр? — спросила девушка слабым голосом. — О, как я испугалась!

— Чего испугались?

Она совсем перешла на шепот:

— Мне показалось… мне показалось, что это хозяин — так похож!

Миссис Мальтраверс окаменела, а я вспомнил о старинном поверье, будто самоубийцы не находят покоя и возвращаются домой. Ей пришло в голову то же, и она судорожно вцепилась в руку Пуаро.

— Вы слышали? Кто-то три раза стукнул в окно! Он всегда так стучал, когда проходил мимо дома.

— Это плющ! — сказал я. — Его ветром бьет о стекло.

Но тягостное чувство постепенно охватило всех нас.

Служанка же была просто в ужасе. Когда трапеза завершилась, миссис Мальтраверс попросила Пуаро задержаться. Она явно боялась оставаться одна. Мы сидели в маленькой столовой. Поднялся ветер. Два раза очень тихо, сама собой открывалась дверь, и каждый раз молодая женщина со сдавленным стоном хваталась за руку Пуаро.

Пуаро встал и повернул ключ в замке.

— Не делайте этого, — прошептала миссис Мальтраверс. — Если она сейчас опять откроется…

Не успела она договорить, как щелкнул замок. Дверь медленно отворилась. Я с моего места не мог видеть коридор, в отличие от миссис Мальтраверс и Пуаро. И вдруг она закричала.

— Вы видели его там, в коридоре?

Пуаро недоумевающе посмотрел на нее и покачал головой.

— Я вижу его — моего мужа!

— Мадам, вам, наверное, показалось, — отвечал Пуаро. — Вы нездоровы.

— Я вполне здорова, я… О Боже!

Вдруг, как по команде, светильники мигнули и погасли. Из темноты раздались три громких удара. Я услышал стон миссис Мальтраверс. Потом я и сам увидел мужчину, портрет которого еще недавно видел в комнате наверху; его призрак стоял перед нами. От него исходило слабое свечение. На его губах была кровь, и он вытянул вперед правую руку и указывал на нас пальцем. Вдруг свет, который он излучал, резко усилился и ударил нам в глаза. Луч прошел по Пуаро, по мне и остановился на миссис Мальтраверс.

Я увидел ее искаженное от ужаса лицо, белое как мел, но мне в глаза бросилось и кое-что еще…

— Пуаро! — воскликнул я. — Посмотрите на ее правую руку. Она же вся красная!

Миссис Мальтраверс тоже посмотрела на свою руку и соскользнула на пол.

— Кровь! — в исступлении закричала она. — Да, это кровь. Я убила его! Я! Он показывал мне, как это можно сделать, а я положила палец на курок и нажала. Спасите меня от него… спасите! Он вернулся! — Женщина забилась в истерике.

— Свет! — вдруг властно произнес Пуаро.

Светильники, как по мановению волшебной палочки, зажглись снова.

— Ну как, вы все слышали, Гастингс? А вы, мистер Эверетт? Да, кстати, это — мистер Эверетт, актер столичного театра. Я вызвал его сегодня после полудня. Неплохо загримировался, не правда ли? Вылитый мистер Мальтраверс! А фонарик и флуоресцентные краски[7] отлично дополнили эффект. На вашем месте я бы не прикасался к правой руке мадам, Гастингс, эта краска плохо смывается. Когда погасли лампы, я схватил ее за руку, вот и весь фокус. Кстати, мы должны успеть на поезд. Инспектор Джепп ждет нас на улице. Ужасная погода, но, надо думать, он хоть немного развлекся, когда стучал в окна.

— Видите ли, тут было несколько неувязок, — продолжил Пуаро, когда мы под ветром и дождем по грязи пробирались на станцию. Доктор считает, что мистер Мальтраверс был членом «Христианской науки», и поэтому не обращался к нему. Но кто мог ему такое сказать, кроме жены покойного? Нас же она уверяла, что ее мужа все время мучили предчувствия смерти. Но насколько мне известно, приверженцы «Христианской науки» смерть воспринимают весьма философски. Потом, почему ее так потрясло возвращение капитана Блэйка? И наконец, женщина, муж которой умер, должна носить траур, но нужно ли ей при этом подкрашивать себе щеки румянами? Вы этого не заметили, Гастингс? Нет? Я же всегда говорил, что вы ничего не замечаете!