Трагедия в ледяной пустыне - [15]

Глава X НАЙДУ ТОВАРИЩЕЙ ЖИВЫМИ ИЛИ МЕРТВЫМИ! ПЕРВЫЕ ПОИСКИ МЕЛЬВИЛЯ

На пятый день после выезда из села Зимовьелах Мельвиль прибыл в Булун.

Прежде чем отправиться на поиски, он тщательно записал все указания, которые сделали ему Ниндеман и Норос, изучил их путь, места, где высадился Де-Лонг, так точно, как только позволяла карта.

Мельвиль располагал двумя собачьими упряжками и провиантом на 10 дней, состоящим из рыбы. Имел двух проводников из местных жителей.

Еще до ночи 3 ноября (22 октября) он достиг Кумах-Сурта, на следующий день прибыл в урочище Булкур, но здесь вынужден был пробыть до утра 8 ноября (27 октября) из-за сильной пурги[41], во время которой небезопасно было следовать дальше. В этот день он нашел место, где матросы сожгли сани вместо дров. 9 ноября (28 октября) прибыл на место под названием «Два креста» и на ночь остановился в том балагане, где матросы провели ночь с 11 на 12 октября и весь день 12 октября. Ниндеман и Норос забыли упомянуть Мельвилю об этом балагане и, когда один из якутов нашел здесь пояс с пряжкой, которая несомненно была сделана в кузнице «Ж а н н е т ы», Мельвиль полагал, что он напал уже на верный след пребывания здесь партии; только по возвращении в Булун выяснилась эта ошибка: пояс оставили в балагане Ниндеман и Норос. Введенный в заблуждение находкой, Мельвиль решил немедленно начать поиски по левому берегу рукава.

Но утром 10 ноября (29 октября) проводники заявили ему, что провизия на исходе, и они должны возвращаться, так как здесь, в безлюдном месте, нет никакой еды ни для них, ни для собак. Но поиски надо было продолжать во что бы то ни стало, и Мельвиль на это решился, несмотря на энергичные протесты и мольбы якутов, доказывавших, что дальнейшее путешествие с остатками провизии при наступивших страшных морозах всем им угрожает смертью. Проводники категорически отказались ехать. Тогда Мельвиль выхватил у одного из них хорей[42], и стал наносить им удары.

Якуты бросились бежать. Боясь, что они совсем покинут его на произвол судьбы, Мельвиль схватил винтовку и выстрелил им вслед, чтобы напугать. Цель была достигнута: когда пуля просвистела над их головами, якуты в ужасе упали на колени, стали креститься и низко кланяться. Вновь заряжая винтовки, Мельвиль велел им приблизиться. Снова ямщики стали доказывать ему смертельную опасность дальнейшего пути и бесцельность поисков, так как кругом все занесено снегом; ставили ему на вид, что весной, когда сойдет снег, легче будет найти тела погибших товарищей. Узнав от якутов, что до ближайшего населенного пункта остается еще 250 километров, Мельвиль приказал им немедленно ехать в Северный Булун. В ужасе они повиновались.

Но дальнейших следов Ниндемана и Нороса уже нигде не было видно: Мельвиль сбился с пути. Переночевав в урочище «Хас-Хата», Мельвиль двинулся дальше, несмотря на сильную снежную метель. Собаки были совершенно истощены и шли почти шагом. 12 ноября (31 октября) достигли жилья.

Мельвиль, вследствие опухоли ног и утомления, на четвереньках пополз к юрте при величайшем изумлении выбежавших навстречу якутов, которые помогли ему подняться на ноги и войти в дверь. Здесь ему вручили записку Де-Лонга, найденную в одном из покинутых балаганов в 50 километрах к востоку от Сев. Булуна. Она была помечена 22 (10) сентября. Де-Лонг уведомлял об оставленном имуществе на месте высадки и о выступлении на юг для поисков жителей. Здесь же в последующие дни Мельвилю еще были доставлены две записки от 26 (14) сентября и 1 октября (19) сентября. Обрадованный этими известиями, Мельвиль решил немедленно отправиться на поиски, намереваясь во что бы то ни стало найти товарищей живыми или мертвыми.

Выехав 17 ноября (5 ноября) на север в нартах[43], запряженных свежими и сильными собаками, он через два дня достиг берега океана и нашел там описанный в записке Де-Лонга шест и сложенные здесь вещи, при величайшем удивлении и восторге якутов. Затем Мельвиль отправился в Северный Булун, чтобы запастись провизией и организовать дальнейшие поиски. Последние велись от места, обозначенного шестом на юг. Погода стояла все время изменчивая и плохая. Следы партии сохранялись на льду разных рукавов дельты, так как ветер смел со льда весь снег. Но через несколько дней мучительного пути они вдруг исчезли, из чего Мельвиль заключил, что где-то он взял неправильное направление. Но он не унывал. Он был не из тех людей, которые легко теряют мужество: полузамерзший, истощенный от голода, ползающий на четвереньках, он питался на ночлегах брошенными остатками гнилой вонючей рыбы и оленьими костями, из которых приходилось варить себе отвратительное «хлебово». Среди непрекращающейся ужаснейшей пурги, ледянящей кровь и грозящей людям и собакам ежеминутной гибелью, Мельвиль еще 5 дней боролся со стихией, холодом и голодом, стараясь вновь напасть на след партии. Но все усилия были тщетны. В довершение всех бед, благодаря ужасной пище, которой в обыкновенное время побрезговала бы всякая собака, Мельвиль схватил сильнейшую дизентерию.

Поиски пришлось оставить. И Мельвиль совершенно правильно рассуждал, что, если партии до сих пор не посчастливилось натолкнуться на туземцев, то она уже, конечно, погибла и нечего торопиться с розыском трупов, ценою собственной жизни; если же встреча с туземцами партии удалась, то она уже спасена и сама доберется до Верхоянска.