Трагедия в чайном домике - [4]

— И позволяет вам встречаться с Амели в курятнике, — едва не брякнула я.

— Отец привез ее на венчание в крытой карете, — перескакнул несчастный Персиваль, оторвавшись от Японии, — а когда мы выходили после, старушка кормила на площади голубей. Тогда Алиса лишилась чувств в первый раз. Я посчитал, что это вызвано волнениями свадьбы и духотой в храме и не придал этому значения. Но когда мы переехали в провинцию, когда началась весна и к нам потянулись певчие птицы, дикие гуси, болезнь обострилась. Хуже всего стало, когда я привел ее в птичник. Она кричала и билась в истерике, как ненормальная. Мы с Амели едва сумели ее оттуда унести. Я даже подумал… не отвезти ли ее в Париж к Жану Шарко, но Алиса сама поведала мне о причине своего недуга. Видите ли, в детстве ее напугала курица. Будучи пятилетней, она выбежала на задний двор, где кухарка рубила голову курице. Безголовое тело пробежало мимо нее, окропив кровью Алисин передник. Представляю этот ужас! Бедная девочка…

Мы с Амели сделали все, чтобы облегчить ее страдания. Я нанял специального сторожа, изгоняющего птиц из поместья, разоряющего гнезда грачей и прогоняющего малиновок. Ведь Алиса бледнела и падала в обморок при виде невинного воробья. И еще… у нас в поместье не стало мышей…

— Что?! — оборвала его тягучие речи мисс Холмс.

— Мышей, — повторил сэр Персиваль, недоуменно моргая. — Впрочем, возможно, дело в нашей новой кошке Дине. Она так ловко их ловит!

— Продолжайте, — бросила я сухо, отмечая для себя факт с мышами. Полагаю, и Шерли обратила на него внимание. Мы переглянулись. Дело казалось нам все интереснее. — Случилось что-то, что вынудило вас обратиться к нам, верно?

— Вообще-то я собирался к мистеру Шерлоку Холмсу… А, — он махнул рукой. — Видите ли… мою Амели нашли вчера утром в чайном домике, на границе наших владений. Она была без памяти, очень бледна, и имела следы зубов вот тут, — сэр Хэд коснулся основания шеи. — Полагают, на нее кинулся бешеный хорек или что-то в этом роде. Я… — он бурно задышал, — я назначил ей там свидание ранним утром и проспал после буйных ласк Алисы.

— Вы что-то не договариваете, — заметила Шерли проницательно.

— Вы же не сочтете меня за сумасшедшего, мисс? — юноша схватил ее за руку. — Когда я проснулся, Алиса мирно спала рядом, губы у нее были в крови и к ним налипло пестрое перышко.

— Я перепечатывала роман мистера Стокера, сэр Хэд, по просьбе издателя. По-моему, ужасная чушь, — заметила я.

— Э-э… а при чем тут этот джентльмен?

— Это роман о вампирах. Скоро вы сможете им насладиться.

— Но…

Шерли умоляюще посмотрела на меня. И я решила не выпускать это дело из рук.

— Мы приедем в Адор, сэр Персиваль, и во всем разберемся на месте.

— Подайте мне расписание поездов, отходящих с Чаринг-Кросс, миссис Ватсон.

Я охотно исполнила просьбу, и мы определились, когда сэру Персивалю нас встречать. Он обрадовано кивнул, схватил трость и шляпу и кинулся к двери, вероятно, опасаясь, что мы передумаем.

— Аванс, сэр Хэд! — удержала его Шерли. Юноша выложил на стол пухлый бумажник: — Прошу простить, леди.

— У меня такое чувство, тетя (она звала меня так в отсутствие клиентов), — заметила Шер, перебирая безделушки на камине, когда гость ушел, — что я упустила нечто важное. Например, не спросила, кому принадлежало перышко с губ его жены и сохранил ли он его, чтобы показать.

Она сердито выплюнула трубку с погрызенным чубуком. Я бросила терзать бумажник. Все равно, кроме денег, в нем ничего не было. Я отметила, что он из хорошей, но потертой кожи и знавал лучшие времена. Хотя, судя по толщине пачки впиханных в него банкнот, лучшие времена вернулись. Возможно, бумажник был дорог сэру Персивалю, как память, хотя вряд ли был подарком от мисс Амели — иначе сквайр не расстался бы с ним. Если, разумеется, не выдумал эту пылкую страсть. Но все его поведение у нас свидетельствовало об обратном. Женщину с аморами не обманешь.

— Все это дело выглядит, как истерзанный кошкой клубок с торчащими нитками. И никак не угадаешь, за какую потянуть.

— Не кори себя так, моя девочка, — с нежностью сказала я. — Едва ли твой великий отец сразу стал безупречен. Если как следует подумать, я могу назвать два или три дела, где он даже на пике своей славы ошибался, и одно — которое провалил.

Шерли с живостью обернулась ко мне. Но потом выдохнула:

— Не сейчас. Мне надо навести справки и отправить несколько телеграмм. Кроме того, это первое наше дело, и мне не хотелось бы опростоволоситься.

Я похлопала ее по руке:

— Не беспокойся, дорогая, я рядом. И закажу билеты на поезд. Последний вопрос: что ты об этом думаешь?

— Ну-у, — она взлохматила густые каштановые волосы, — если отбросить эмоции и пользоваться чистым разумом, то нас стараются подвести к выводу, будто миссис Хэд Адор — лиса. Но тогда мне приходится признать, что мисс Мидлтон — курица.

И сделав это феерическое заявление, мисс Холмс покинула гостиную.

В поезде, сидя в покачивающемся двухместном купе, увозящем нас к месту преступления, при свете газовых рожков изучая телеграммы и выписки из подшивок «Таймс», Британской энциклопедии, справочника «Все знатные семьи Британии» и книг по орнитологии, мы вернулись к данному вопросу.