Трагедия на Витимском тракте - [25]

В эти же дни начали поступать весьма странные агентурные сведения. Филипп Цупко стал охотно, по собственной инициативе, вступать со своим квартирантом в разговоры о Косте Ленкове и двусмысленно намекнул, что он якобы догадывается, кем является на самом деле его постоялец. Положение агента становилось критическим: бандиты могли с ним расправиться в любую минуту… С другой стороны, все это могло быть и провокацией с целью проверки. Терять завоеванные позиции было жаль, и Бельский дал указание агенту держаться прежней линии, входить в доверие.

Трудно сказать, успело ли это распоряжение дойти до адресата, как были получены новые, еще более поразительные вести.

Вечером, за стопкой водки «ради доброго соседства», Филипп Цупко доверительно сообщил квартиранту, что убийство на Витимском тракте — дело Кости Ленкова, что на днях ему удалось кое–что узнать об этой банде…

У агента сложилось убеждение, что старый каторжник готов предложить свое сотрудничество. Подвыпив, он прямо спросил квартиранта — есть ли смысл вообще иметь дело с ГПО и хорошо ли там платят за содействие?

Боясь подвоха, квартирант прикинулся простаком, удивился и даже возмутился такому повороту разговора, но на Цупко это не произвело никакого впечатления. Он продолжал вести себя так, как будто все отлично понимает, и после долгих путаных рассуждений сказал, что если бы ему были даны какие–то твердые гарантии, то он, пожалуй, согласился бы принять участие в этом крайне рискованном деле.

Агент встревоженно запрашивал — как быть, что делать? Не пора ли менять всю игру? Или надо брать Цупко, так как улик против него теперь уже достаточно, а большее он навряд ли решится открыть своему заподозренному соседу?

Бельский отлично понимал нелегкое положение своего сотрудника. «Квартирант», конечно, в чем–то дал возможность разгадать себя. Как видно, опытному и хитрому Цупко многого и но требовалось. Теперь каждый час промедления ставил агента перед все большой опасностью. День–другой–третий Цупко, вероятно, подождет ответа на свои предложения, а потом предпримет все, чтобы убрать «квартиранта» руками все той же банды… Это — в том случае, если предложения каторжника искренни.

А если они — провокация?

Тут десять раз задумаешься, прежде чем на что–либо решиться. Конечно, Цупко можно взять и сейчас. Но судя по всему, от такого типа немного добьешься, если ему вздумается запереться на допросах. Стреляный волк, — ишь как нагло и вызывающе держит себя с агентом! А Ленков опять–таки останется на свободе…

Главное решить, чего на самом деле добивается Цупко? Чем вызвана такая неожиданная перемена в его поведении? Что привело его в банду, и почему он так охотно готов предать ее? Как все было бы просто, если бы можно было сейчас знать все это? Но известны, к сожалению, лишь отрывочные факты, которые иногда даже противоречат друг другу.

Цупко входит в «головку» банды. Он единственный из «головки» живет в Чите открыто. Судя по всему, он состоял в банде еще при Гутареве. Какую роль он выполнял в ней? Конечно, такой не станет сам убивать и грабить. Это за него сделают другие. Значит — на его долю остается наводка, связь и роль советника при главаре… Что известно еще? Цупко спорил с Ленковым. Если бы точно знать, в чем они расходились? Допустим Цупко был сторонником гутаревской линии. Это вполне реальное предположение. Но почему же в момент, когда банда совершила крупную политическую акцию, Цупко решил продать ее?.. Ведь Гутарев и пытался все время превратить банду в орудие политического террора. Значит, тут произошла какая–то несогласованность и очередная распря между Ленковым и Цупко. Да, да, это легко подтверждается. Ленков в письмах доказывает, что в убийстве на Витимском тракте он не повинен, а Цупко утверждает противоположное…

Вот тут–то и скрывается вся закавыка!

Вполне вероятно, что Цупко, прослышав о письмах Ленкова в ГПО, о его попытках встретиться с Аносовым, заподозрил неладное и решил упредить своего главаря.

К тому же он учел, что перспективы у них далеко не блестящие. Действительно, банда сейчас, как говорятся, плотно обложена со всех сторон. Уж кому–кому, а «головке» это известно лучше, чем другим.

Не один и не два раза Бельский тщательно выверил свою версию прежде чем распорядился: «квартиранту» выждать еще сутки, придерживаясь старой линии, а Бурдинскому немедленно идти на прямую связь с Цупко, добиваясь свидания с Ленковым.

Вскоре от Бурдинского поступило известие: «23 мая даю вечеринку в честь старого друга. Приглашаю к десяти часам…»

4

Приземистый, обшитый тесом пятистенок стоял на одной из окраинных улиц Читы, и все в нем дышало расчетливым покоем и благополучием.

Просторная усадьба с трех сторон обнесена забором, а сзади заканчивалась спуском к реке Читинке. На окнах по фасаду резные наличники и тяжелые ставни, запиравшиеся на ночь. В глубине двора — хлев, амбар и навес для хозяйственного инвентаря. Вдоль забора — высокая поленница разделанных дров. На каждый лязг щеколды и скрип калитки из–под навеса раздавалось глухое рычание, потом с нарастающим свистом скользило по проволоке подвижное кольцо, и в несколько прыжков огромный пес–волкодав оказывался лицом к лицу с неосторожным гостем.