Трагедия на Витимском тракте - [18]

Оба раза, через два–три дня после облавы, в госполитохрану по почте поступали от Ленкова письменные обращения, смысл которых сводился к следующему:

«Уважаемый товарищ начальник ГПО!

Вам хорошо известно, что с политической властью мы не воюем. Мы сами боролись за Советскую власть. А сейчас, коль так повернулось дело и буржуям опять дали волю жиреть, мы их грабили и будем грабить. Вас мы не трогаем и просим не трогать нас.

Бывший партизан Константин Ленков».

Такие же письма направлял он и начальнику читинского уголовного розыска Дмитрию Фоменко. Надо сказать, что Ленков действительно не вступал ни в какие связи с политическими белыми бандами, засылаемыми на, территорию ДВР из Манчжурии. Дошли сведения, что одна из семеновских банд, действовавшая в южном Забайкалье и недавно разгромленная, много раз делала Ленкову предложения о сотрудничестве, но Ленков начисто их отверг.

Банда Ленкова оставалась последней — невыловленной и даже по–настоящему не раскрытой. В отличие от других, базировалась она не где–нибудь в далекой таежной глуши, а в столице республики, под боком у милиции, госполитохраны и штаба отрядов ЧОН.

Как это ни странно, но борьба с нею приняла явно затяжной характер.

Ленков так повел дело, что завоевал популярность не только среди уголовного мира, но и у какой–то части городских обывателей и казаков близлежащих селений. В нужный момент он, несомненно, пользовался их поддержкой или, по крайней мере, укрывательством.

Бельский давно понял, что одними облавами быстро справиться с хорошо законспирированной и широко разветвленной бандой навряд ли удастся. Необходимо нанести прямой удар «головке» банды, в которую, по сведениям, входили сам Ленков и несколько его помощников.

С этой целью еще ранней весной Бельский дал задание своим агентам искать контакта с бандитами. Такие попытки до этого предпринимались угрозыском и заканчивались провалом. Или сотрудники угрозыска действовали слишком напористо, или кто–то информировал обо всем Ленкова.

Пока не очень–то успешно двигалось дело и у секретных агентов ГПО. Лишь одному из них повезло. Он, наконец, устроился квартирантом в доме, в котором, по слухам, иногда бывает Ленков. Правда, до сих пор «квартиранту» не удалось еще повстречаться с Ленковым, но кое–какие сведения о банде к нему все же просачивались через хозяина.

Вторая ниточка — покупка браунинга.

Вначале предложение маузера от имени Кости Ленкова насторожило Бельского. Бандиты в торговых делах очень осторожны. Подумалось, что тут или «ловушка» для агента, или Баталов — совсем не «ленковец» и лишь делает вид, что связан с Ленковым. Потом, когда от главаря банды поступил запрет на продажу маузера и на свет божий появился крыловский браунинг, Бельский успокоился. Он как–то сразу уверовал, что след нащупан правильный, что Баталов с браунингом сделал очередную «оттырку» в свою пользу и деньги положит в собственный карман, в надежде, что атаман никогда не узнает об этом. Такое у бандитов случается довольно часто.

Теперь, если агент не будет шляпой, то у него есть все возможности сблизиться с Баталовым, войти к нему в доверие. Продажей браунинга Баталов сделал себя дважды зависимым от своего покупателя — и перед Ленковым, и перед правосудием. Теперь для агента может открыться через Баталова путь к «головке» банды.

«Главное — не спешить, главное — иметь мужество и терпение выждать!»

Только подумалось об этом, как Бельский резко прервал ход своих мыслей.

Как же не спешить, когда речь сейчас идет не только о поимке банды, а о скорейшем выявлении виновников и мотивов убийства товарищей Анохина и Крылова? Не сегодня–завтра его снова вызовут в Дальбюро и уж, надо думать, без скидок спросят за все — и за гибель таких товарищей, и за халатность в борьбе с бандитизмом и контрреволюцией, и за медлительность в расследовании загадочного «витимского дела». Если не будут приняты скорые и решительные меры, то с заседания можно уйти и без партийного билета. Кто станет всерьез принимать доводы, что убийство совершено уголовным элементом, коль на стол не будут выложены веские доказательства?

Нужно было действовать безотлагательно.

Опасаясь, что Баталов может оказаться далеко не главным лицом в витимской трагедии, Бельский приказал его пока не беспокоить, агенту продолжать постепенное сближение с ним, а сам решил попробовать подойти к цели с другой стороны, благо такой случай счастливо представился.

В то время в Чите находился партизанский командир, депутат Народного собрания Петр Афанасьевич Аносов, в отряде которого служил в 1919–1920 годах Костя Ленков.

Бельский решил прибегнуть к его помощи.

Глава пятая

«К помощи т. Аносова я прибег потому, что Ленков написал на имя Аносова письмо, в котором он говорит, что убил не он. В этом письме Ленков говорит о встрече с товарищем Аносовым. Я решил воспользоваться этой встречей, чтобы арестовать Ленкова».

Из показаний Л. Н. Бельского 16 июня 1922 года.

1

26 августа 1918 года Чита была занята чехословаками. Вслед за ними в город вошли белогвардейские части казачьего атамана Семенова, а через неделю на станции появились хорошо вооруженные эшелоны японских интервентов.