Трагедия на Неве - [3]
Вопросом «Кто начал?» серьезные исторические исследования не ограничиваются. Конфликты имеют свою предысторию, они не возникают из ничего. Это не означает, что следует преуменьшать опасность таких факторов, как ненависть и низменные инстинкты. И этим никогда не оправдать преступлений, откуда, где и когда бы они не исходили. Действительно, нет никакого смысла спорить по поводу слов Сталина, произнесенных им в мае 1941 года в речи перед слушателями военных академий, о возможной наступательной войне против Германии и о завершении этапа миролюбивой советской политики. Сталин сказал буквально следующее: «Война будет вестись на территории противника!» Однако он рассчитывал на начало военных действий самое раннее в конце 1941 года, и в этом смысле так называемое «вероломное нападение» было, конечно, страшным сюрпризом. Но почему Сталин не обращал внимания на все предостережения об агрессии Гитлера, в веских свидетельствах которых не было недостатка? Убедительного решения этой загадки найти я не смог.
Известно, что в Подольском архиве под Москвой находятся советские и трофейные немецкие оригиналы документов периода подготовки к войне с обеих сторон. Они могли бы пролить свет на сохраняющийся до сегодняшнего дня полумрак, окружающий события перед началом военных действий в 1941 году. В первую очередь российские историки настойчиво пытаются получить доступ к этим бумагам. До сих пор их попытки не увенчались успехом, хотя доказано, что их влечет не идеологическое рвение, а лишь сугубо научно-исследовательское стремление.
Нам также известно, что на западном советском направлении многие генералы Красной Армии, которых немецкое нападение захватило врасплох вместе с их соединениями, имели в своем распоряжении лишь мелкомасштабные карты русской приграничной территории и западных районов Советского Союза. Это существенно затруднило ведение оборонительных операций против немецких войск. Но когда немцы перешли границу, во всех советских штабах в огонь стали бросать стопки карт восточных немецких районов, включая Центральную Европу. На приграничных вокзалах такие карты вагонами попали в руки немецких передовых частей.
Остается только ждать, когда отдельные ведущие наши мыслители подобные факты начнут использовать для доказательства нового русского демократического мышления и миролюбивой сталинской политики.
Гитлер был в такой же малой степени «Отцом народа», как и Сталин. Его безумная идея уничтожить Ленинград как «колыбель большевизма» вместе с жителями отвечала его притязаниям на власть. Разве он не заявлял уже в 1925 году в своей книге «Майн кампф», что хочет остановить извечное продвижение германцев на юг и запад Европы и устремить взгляд на страну, лежащую на востоке? Сегодня мы слышим о том, что он выразил сокровенные мысли «немцев»: будто бы они в условиях разрухи после Первой мировой войны, результатом которой стали мстительно составленные «мирные договора», имели лишь одну заботу — поскорее начать «германские походы». И мы читаем, что офицеры и солдаты армии, осаждавшей Ленинград, скорее всего, имели представление о размере бедствий в городе и знали о намерении разрушить его полностью. Нам говорят, что журнал боевых действий группы армий «Север» подтверждает это. Не витает ли в этих словах вновь, как призрак, упрек в коллективной вине, за которую так ловко прячутся истинные вершители злодеяний?
В действительности у солдат и войсковых офицеров едва ли было время думать об этом. Они предполагали, что имеется намерение захватить город после устранения опасности дистанционных подрывов (самоуничтожения важнейших объектов. — Ю. Л.), установив в нем административный порядок, ведя себя в нем так, как они делали до этого в других городах. Такие планы в деталях уже были проработаны в крупных штабах. Целыми стопками лежат они сейчас в архивах среди других документов. Даже проект пропуска, который ленинградцы должны были носить с собой после захвата города, можно обнаружить среди материалов 18-й армии. А как же тогда быть с журналом боевых действий? Он велся в штабе группы армий «Север», в состав которой входили около 500 000 человек, и считался строго секретным документом. Самое большее, несколько сотен человек, предположительно, на основе допросов военнопленных и докладов агентуры, могли знать об ужасающей борьбе ленинградцев со смертью. Отдельно взятый солдат едва ли мог оценить весь масштаб происходящего.
К началу советского наступления на Волхове в январе 1942 года — первой массированной попытке Красной Армии разорвать блокаду Ленинграда — в немецких штабах уже, правда, говорилось, что в Ленинграде царит голод. Поэтому наступавших русских подгоняло время, и следовало ожидать, что они не будут считаться ни с какими потерями. Но кто из немецких солдат мог вообразить себе, что на улицах города жители действительно замертво падали от голода?
Писатель Даниил Гранин, в то время 22-летний солдат одного из ленинградских батальонов народного ополчения, а затем офицер-танкист, воевавший под Кенигсбергом, рассказывает об одном пленном немце, которого вел на допрос по улицам города. Тот все время бормотал: «Этого не может быть. Я вижу всего лишь сон…» Но ведь также нет никаких свидетельств того, что кто-либо из красноармейцев, осаждавших, разрушавших и «освобождавших» Кенигсберг, испытывал чувство сострадания и помогал тем несчастным 25 процентам жителей, которые смогли уцелеть. А было ли в Грауденце, Шнейдемюле, Бреслау и Берлине по-другому? Достойные восхищения такие гуманисты, как Лев Копелев, поплатились за свое человеческое отношение советскими штрафными лагерями. Кому, собственно говоря, идет на пользу то, что мы возлагаем как груз исключительно на некоторые поколения нашего народа повсеместно распространенный недостаток человеческой природы, а именно — отсутствие воображения и фантазий?
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Механик-водитель немецкого танка «Тигр» описывает боевой путь, который он прошел вместе со своим экипажем по военным дорогам Восточного фронта Второй мировой войны. Обладая несомненными литературными способностями, автор с большой степенью достоверности передал характер этой войны с ее кровопролитием, хаосом, размахом уничтожения, суровым фронтовым бытом и невероятной храбростью, проявленной солдатами и офицерами обеих воюющих сторон. И хотя он уверен в справедливости войны, которую ведет Германия, под огнем советских орудий мысленно восклицает: «Казалось, вся Россия обрушила на нас свой гнев и всю свою ярость за то, что мы натворили на этой земле».
Это книга очевидца и участника кровопролитных боев на Восточном фронте. Командир противотанкового расчета Готтлоб Бидерман участвовал в боях под Киевом, осаде Севастополя, блокаде Ленинграда, отступлении через Латвию и в последнем сражении за Курляндию. Четыре года на передовой и три года в русском плену… На долю этого человека выпала вся тяжесть войны и горечь поражения Германии.
Генерал-майор ваффен СС Курт Мейер описывает сражения, в которых участвовал во время Второй мировой войны. Он командовал мотоциклетной ротой, разведывательным батальоном, гренадерским полком и танковой дивизией СС «Гитлерюгенд». Боевые подразделения Бронированного Мейера, как его прозвали в войсках, были участниками жарких боев в Европе: вторжения в Польшу в 1939-м и Францию в 1940 году, оккупации Балкан и Греции, жестоких сражений на Восточном фронте и кампании 1944 года в Нормандии, где дивизия была почти уничтожена.
Ефрейтор, а позднее фельдфебель Ганс Рот начал вести свой дневник весной 1941 г., когда 299-я дивизия, в которой он воевал, в составе 6-й армии, готовилась к нападению на Советский Союз. В соответствии с планом операции «Барбаросса» дивизия в ходе упорных боев продвигалась южнее Припятских болот. В конце того же года подразделение Рота участвовало в замыкании кольца окружения вокруг Киева, а впоследствии в ожесточенных боях под Сталинградом, в боях за Харьков, Воронеж и Орел. Почти ежедневно автор без прикрас описывал все, что видел своими глазами: кровопролитные бои и жестокую расправу над населением на оккупированных территориях, суровый солдатский быт и мечты о возвращении к мирной жизни.