Трагедия Икс - [10]

Инспектор Тамм подошел к плачущей актрисе.

— Почему вы сказали это, мисс Браун? Откуда вы знаете, что Лонгстрита убил мистер де Витт? Вы видели, как он положил пробковый шарик ему в карман?

— Нет-нет, — простонала она, раскачиваясь из стороны в сторону. — Я знаю только, что он ненавидел Харли, ненавидел смертельно… Харли много раз говорил мне это…

Тамм фыркнул, выпрямился и многозначительно посмотрел на сержанта Даффи. Тот подал знак детективу с блокнотом, который открыл дверь. Поллукс хлопотал над Черри, утешая ее одному ему известными магическими словами.

— Всем оставаться здесь до моего возвращения, — приказал инспектор Тамм и вышел.

Джонас, детектив с блокнотом, последовал за ним.

Сцена 5 ОБЩАЯ КОМНАТА В ДЕПО

Пятница, 4 сентября, 19.30

Инспектор Тамм, направившись в общую комнату, застал там гротескную сцену: мужчины и женщины стояли, сидели, ходили, разговаривали, выражая нетерпение, страх, протест. Инспектор усмехнулся охранявшим их детективам и громко потребовал внимания. Все устремились к нему, осыпая вопросами и требованиями.

— Отойдите! — рявкнул Тамм. — Никаких жалоб, предложений и просьб. Чем спокойнее вы будете себя вести, тем скорее выйдете отсюда. Начнем с вас, мисс Джуэтт. Вы видели, как кто-либо положил что-то в карман убитого, — я имею в виду, пока он стоял перед вами?

— Я разговаривала с моим спутником… — Девушка облизнула губы. — Было очень жарко и…

— Отвечайте на вопрос! — прервал Тамм. — Да или нет?

— Нет, сэр.

— А вы бы заметили, если бы такое произошло?

— Вряд ли. Мы с другом разговаривали…

Тамм резко повернулся к крупному мужчине с седеющими волосами и суровым, почти злым лицом, который дернул Лонгстрита за руку, когда тот свалился на колени девушке. Он назвался Робертом Кларксоном, счетоводом, и заявил, что ничего не заметил, хотя стоял рядом с Лонгстритом. Да, слева от него. Массивное лицо Кларксона утратило злобное выражение — он внезапно побледнел и застыл с открытым ртом.

Пожилой усатый итальянец Антонио Фонтана, заявивший, что он парикмахер, возвращавшийся с работы, не смог добавить ничего нового. В трамвае он все время читал итальянскую газету «Иль пополо романо».

Кондуктор, опрошенный следующим, сказал, что его зовут Чарлз Вуд, что его служебный номер 2101 и что он уже пять лет работает в компании «Трамвайные линии Третьей авеню». Это был высокий и крепкий рыжеволосый мужчина лет пятидесяти. Он помнил, как убитый сел в трамвай на Восьмой авеню и заплатил за десятерых долларовой купюрой.

— Вы не заметили ничего странного, когда эта компания вошла в вагон, Вуд?

— Ничего. Трамвай был переполнен, и я мог только закрывать двери и собирать деньги.

— Вы когда-нибудь видели этого человека раньше в вашем трамвае?

— Да. Он уже несколько лет садился в вагон примерно в одно и то же время.

— Знаете его имя?

— Нет.

— А в ком-нибудь еще из этой группы вы узнали одного из ваших постоянных пассажиров?

— Мне кажется, я узнал маленького седого старичка. Я часто видел его с убитым.

— Ну а его имя вы знаете?

— Нет.

Тамм уставился в потолок.

— Теперь будьте внимательны, Вуд, — это важно. Я хочу быть абсолютно уверенным. Вы говорите, что компания села на Восьмой авеню, и вы закрыли двери. Кто-нибудь входил или выходил из трамвая после Восьмой авеню?

— Нет, шеф. Вагон был битком набит, и я не открывал двери даже на углу Восьмой авеню. Никто не выходил с задней площадки. Не знаю насчет передней. Спросите моего напарника Гиннеса — он вагоновожатый.

Гиннес, широкоплечий ирландец, заявил, что работает на линии восемь лет под служебным номером 409. Ему кажется, что он никогда не видел убитого раньше.

— Но на моем месте не так хорошо запоминаешь пассажиров, как на месте Чарли, — добавил он.

— Вы уверены в этом?

— Ну, возможно, его лицо показалось мне знакомым.

— Кто-нибудь выходил с передней площадки после Восьмой авеню?

— Я даже не открывал двери. Вы же знаете этот маршрут, инспектор. Большинство пассажиров едет к пристани, чтобы переправиться на пароме в Джерси. Сержант Даффи может подтвердить — он ехал впереди, рядом со мной, возвращаясь с дежурства. Хорошо, что он оказался в трамвае.

Тамм удовлетворенно кивнул.

— Значит, ребята, после Восьмой авеню вы не открывали ни задние, ни передние двери?

— Да, — ответили Гиннес и Вуд.

— Отлично. Оставайтесь поблизости. — Инспектор начал расспрашивать других пассажиров.

Никто не видел, как что-либо положили в карман Лонгстрита. Двум пассажирам почудилось нечто подозрительное, но это настолько явно было результатом разгоряченного воображения, что Тамм с отвращением отвернулся и велел детективу Джонасу записать имена и адреса всех присутствующих.

В этот момент в комнату вошел лейтенант Пибоди с полной хлама сумкой.

— Какие успехи, Пибоди? — спросил Тамм.

— Один мусор. Смотрите сами. — Лейтенант вывалил содержимое сумки на пол.

Клочки бумаги, рваные грязные газеты, пустые пачки из-под сигарет, огрызок карандаша, обгоревшие спички, половина расплющенной плитки шоколада, два мятых железнодорожных расписания и тому подобное. Никаких пробок, игл или предметов, с ними связанных.

— Мы обыскали весь трамвай, инспектор. Что бы эта компания ни имела при себе, она забрала это с собой.