Трагедия Игрек - [5]

Но и ему пришлось столкнуться с несокрушимым барьером материнской воли. Старая леди вытянула его из грязи, принудив заняться бизнесом в партнерстве с добросовестным и вполне достойным молодым человеком по имени Джон Гормли. Впрочем, это не отвратило Конрада от злачных мест — он достаточно часто в них появлялся, полагаясь на твердую руку партнера в сохранении их брокерского предприятия.

В период относительного просветления Конрад познакомился и вступил в брак. Разумеется, женитьба не повлияла на его тягу к безумствам. Вынужденная жить в доме Хэттеров, угнетаемая властной старухой, презираемая и игнорируемая супругом, Марта, кроткая молодая женщина одного возраста с Конрадом, вскоре осознала всю степень своей беды. Ее пикантное личико приобрело постоянное выражение страха. Подобно своему свекру, Йорку Хэттеру, она была потерянной душой в аду.

Двое детей — тринадцатилетний Джеки и четырехлетний Билли — доставляли бедной Марте не слишком много радости. Джеки был шустрым пареньком с диким и буйным нравом, наделенным даром изобретения злобных и изощренных пакостей, который служил источником постоянных огорчений не только для матери, но и для обеих тетушек, дедушки и бабушки. Малыш Билли следовал примеру брата, поэтому и без того жалкое существование Марты превратилось в тяжкую битву за спасение детей от губительной домашней атмосферы.

Что касается двадцатипятилетней Джилл Хэттер, то, как говорила Барбара, «она вечная дебютантка, живущая только ради острых ощущений. Джилл самая порочная женщина, какую я когда-либо знала, — вдвойне порочная, так как не выполняет того, что обещают ее алые губки и соблазнительные позы. Она Калипсо[12] без блеска — абсолютно никчемное создание». Джилл постоянно экспериментировала с мужчинами и с тем, что она именовала «Жизнью с большой буквы». Короче говоря, Джилл Хэттер была достойной младшей копией своей матери.

Это описание может показаться полным безумием — с властной старой каргой во главе, измученным Йорком, доведенным до самоубийства, гениальной Барбарой, плейбоем Конрадом, насквозь порочной Джилл, запуганной Мартой и двоими несчастными детьми, — но оно не является таковым. Ибо в доме обитало еще одно существо, настолько необычное, трагическое и жалкое, что причуды остальных рядом с ним выглядели нормой.

Это существо звали Луиза Кэмпион, потому что она хотя и была дочерью Эмили, но отцом ее был не Йорк Хэттер, а первый муж Эмили, Том Кэмпион. Ей было сорок лет. Она была маленькой, пухлой и абсолютно невосприимчивой к творящемуся вокруг нее бедламу, обладала мягким и терпеливым характером и никогда ни на что не жаловалась. И тем не менее она пользовалась наибольшей известностью среди членов семейства — известностью, которая неустанно преследовала ее.

Ибо рожденная от брака Эмили и Тома Кэмпиона Луиза пришла в этот мир безнадежно слепой, немой и с зачатками глухоты, которая, по прогнозам врачей, должна была неуклонно прогрессировать.

Предсказания медиков исполнились с безжалостной точностью. На свой восемнадцатый день рождения, словно в качестве подарка от богов тьмы, которые, казалось, управляли ее судьбой, Луиза Кэмпион оглохла полностью.

Для человека менее твердого духом это несчастье могло бы стать роковым. В возрасте, когда другие девушки открывали для себя мир страстей, Луиза очутилась на необитаемой планете — в мире, лишенном звуков, цветов и образов. Последний мост, связывавший ее с жизнью — слух, — обрушился. Возврата не было — во всем, что касалось основных чувств, она была практически мертва.

Тем не менее в характере Луизы было нечто железное — возможно, единственное благо, унаследованное от сеющей зло матери, — позволившее ей воспринимать обрушившиеся на нее беды спокойно и мужественно. Если она и понимала их причину, то никогда на нее не указывала.

Не вызывало сомнений, что виновницей несчастий дочери была мать. Правда, когда Луиза только родилась, ходили слухи, что все дело в дурной крови ее отца, Тома Кэмпиона. Но когда Кэмпион и Эмили развелись, а Эмили, снова выйдя замуж, произвела на свет троих Безумных Хэттеров, все поняли, что это ее вина, тем более что у Кэмпиона, как выяснилось, был абсолютно нормальный сын от первого брака. Пресса забыла Кэмпиона, который умер через несколько лет после развода с Эмили при таинственных обстоятельствах, его сын исчез, а Эмили, вцепившись мертвой хваткой в злополучного Йорка Хэттера, забрала увечный плод своего первого брака в наследственный дом на Вашингтон-сквер, которому после многих лет дурной славы было суждено стать сценой такой ужасной трагедии, что все происшедшее ранее казалось лишь прелюдией к драме.

Собственно, пьеса началась спустя чуть более двух месяцев после того, как тело Йорка Хэттера выловили из залива. Начало выглядело достаточно невинно. В обязанности миссис Арбакл, кухарки и экономки миссис Хэттер, входило готовить эгног[13] для Луизы Кэмпион каждый день после ленча. Со стороны старой леди это было чистой воды причудой — Луиза, если не считать слабоватого сердца, пребывала в хорошей физической форме и, будучи достаточно упитанной в сорокалетнем возрасте, едва ли нуждалась в белковой диете. Но требования миссис Хэттер не подлежали возражениям, о чем постоянно напоминали миссис Арбакл, и Луиза ежедневно после ленча спускалась в столовую на первом этаже, где послушно потягивала материнский нектар. Это было давним обычаем, что следует запомнить.