Трагедии моря - [175]

Введение лицензий было чистым фарсом. Даже если бы эти взносы действительно взимались, они мало что изменили бы в сложившейся ситуации, так как лицензии выдавали в неограниченном количестве. Надзор министерских чиновников за промыслом тюленей состоял в подсчете шкур, доставленных с мест промысла самолетами и промысловыми судами, причем подсчет этот был весьма приблизительным, и в 1965 году упомянутая квота была превышена примерно на 4000 бельков. Посещение ледяных полей представителями обществ защиты животных было умышленно запланировано в том сезоне на вторую неделю «сбора урожая» и поэтому не состоялось: квоту, как и следовало ожидать, выбрали за первые четыре дня десяток больших судов и не менее шести десятков самолетов, быстро опустошивших лежбища в заливе.

Наконец, квота в 50 000 бельков распространялась только на залив Св. Лаврентия и касалась только больших судов и самолетов. Жители побережья, владельцы малых судов, охотники, вооруженные ружьями и сетями, были по-прежнему вольны убивать где угодно всех тюленей подряд, молодых и старых. Что же касается промысла тюленей на Ледовом Фронте, то по взаимному соглашению между Канадой и Норвегией он продолжался без надзора и без каких бы то ни было — фиктивных или реальных — ограничений.

Мошеннические уловки мистера Робишода, вероятно, принесли бы свои плоды, если бы не стойкость и непримиримость одного единственного человека, Брайана Дэвиса — тридцатипятилетнего иммигранта из Уэльса, который в 1964 году зарабатывал на жизнь в качестве студента-практиканта в школе и одновременно подрабатывал по совместительству в ньюбрансуикском отделении Общества защиты животных.

Дэвис видел фильм, сделанный компанией «Артек», и был глубоко потрясен, хотя и не до конца поверил в то, что подобные ужасы могли совершаться в усыновившей его стране. Как же установить истину? Для этого был только один путь, и Дэвис самостоятельно отправился во льды.

«Может быть, это прозвучит высокопарно, но то, что я там увидел, перевернуло мою жизнь, — сказал он мне несколько лет спустя. Вы сами там были и видели, что происходит. Нет слов, чтобы описать подобное варварство. Нельзя было допустить, чтобы оно продолжалось. Я твердо знал, что мне надо было делать».

Долгие годы после этого правительственные чиновники, дельцы и многие журналисты выставляли Дэвиса на осмеяние, называя его корыстолюбивым фанатиком с сомнительными морально-этическими принципами. В то же время любители животных боготворили его, и в их глазах он был современным Франциском Ассизским. Дэвис боролся за спасение тюленей, используя главным образом средства массовой информации, и делал это практически в одиночку, но так умело, что ему удалось превратить образ темноглазого, вызывающего глубокое эмоциональное сочувствие детеныша-белька в международный символ протеста против традиционно безжалостного и эгоистического отношения человека к жизни всех остальных существ на земле.

Избегая умозрительных доводов, Дэвис открыто взывал к чувствам людей, понимая, что у него нет другой возможности одолеть своих могучих противников. Эти враждебные силы не только отвечали злобными поношениями его самого, но и его сторонников. Они пытались утопить их, а заодно и правду о бойне тюленей в потоке издевательских насмешек.

Лицензионные сборы в 25 долларов оказались пустой затеей. Это показал 1966 год, когда в заливе Св. Лаврентия сосредоточилось не менее сотни самолетов и вертолетов. Вместе с промысловыми судами они моментально выбрали квоту в 50 000 тюленей. Весной того года в заливе было добыто около 86 000 бельков и 18 000 взрослых животных.

На этот раз группа официальных наблюдателей добралась до места промысла в день открытия охотничьего сезона. В состав группы входили правительственные чиновники во главе с г-ном Робишодом и представители Общества гуманного обращения с животными провинции Онтарио; ее также сопровождал не состоящий на государственной службе биолог д-р Дуглас Пимлотт из Торонтского университета. Несмотря на сообщение Пимлотта о том, что он видел, как три зверобоя свалили ударами дубинок и бросили на льдине 59 детенышей, группа наблюдателей сделала следующее совместное заявление: «[Мы проверили] черепа сотен бельков… убитых зверобоями, доставленными как судами, так и самолетами. Проверкой туш установлено, что большинству бельков были нанесены удары по голове каким-то специальным орудием с силой, достаточной, чтобы проломить череп. По нашему мнению, эти животные сразу теряли сознание и не могли чувствовать никакой боли».

Однако той весной на льду находились не только официальные наблюдатели. Там был и Брайан Дэвис, который захватил с собой эксперта, квалифицированного ветеринара д-ра Элизабет Симпсон. Она засвидетельствовала, что до половины осмотренных ею убитых бельков имели признаки того, что во время «скальпирования» они были еще живыми.

Это было началом разногласий между различными организациями по гуманному отношению и защите животных. Одни из них энергично отстаивали официальную версию, что бельки если и не умирали счастливыми, то, во всяком случае, не чувствовали боли, другие уверяли, что многие из них погибали мученической смертью.