Трагедии моря - [172]
В конце 1950-х годов норвежские химики наконец открыли секрет обработки шкурок бельков, при которой мягкая шелковистая шерсть бельков не вылезала. Мех, обработанный новым способом, привел в восторг любителей модных товаров в богатых странах Запада. Если в 1952 году «скальп» убитого белька, доставленный в порт, стоил не больше доллара, и то в основном из-за жира, то к 1961 году его цена поднялась уже до пяти долларов, из которых четыре стоила сама шкурка. Поскольку один зверобой мог за день беспрепятственно убить и освежевать на лежбище до сотни бельков, этот промысел сулил воистину баснословные прибыли. В 1962 году, когда модные салоны пустились в безумную погоню за тюленьим мехом, пытаясь удовлетворить ненасытный аппетит цивилизованных модниц Европы и Америки, цена на белька подскочила до семи с половиной долларов. В результате массы охотников. устремились на ледовый промысел и устроили на лежбищах лысунов и хохлачей в водах восточной Канады кровавую бойню: в ту весну зверобои освежевали 330 000 хохлачей и лысунов, в том числе 200 000 бельков.
В свете последующих событий справедливости ради надо отметить, что до этого времени канадцы играли сравнительно незначительную, обычно подсобную роль в послевоенном истреблении тюленей. Чаще всего их использовали как мясников и тягловую силу. В качестве таких низкооплачиваемых исполнителей они и помогали иностранцам грабить свою страну. В этом не было ничего нового. Канада всегда охотно раздавала налево и направо свои природные богатства, чтобы обеспечить своих граждан работой дровосеков и водовозов.
Канадские власти, федеральные и местные, изо всех сил старались помогать норвежцам. Они предоставляли их флотилиям самолеты для ледовой разведки. В помощь зверобоям были выделены ледоколы. Но, вероятно, наибольшую пользу они извлекли из отказа федерального правительства наложить запрет на необузданный промысел тюленей во льдах.
В 1960-х годах так называемая охота на тюленей превратилась в настоящую оргию истребления: на плавучие льды слетелись, точно грифы, стаи предприимчивых дельцов, жаждущих быстрого обогащения. И это вполне уместное сравнение, поскольку весной 1962 года некоторые суда стали использовать вертолеты для переброски охотников на дальние льдины и доставки, добычи на суда. А в следующем году, когда цена на шкурку белька подскочила до 10 долларов, в залив Св. Лаврентия высадились многочисленные десанты с легких самолетов, снабженных лыжами или шинами низкого давления для посадки на лед.
Самолеты в большинстве случаев принадлежали самим пилотам; эти воздушные разбойники ничего, или почти ничего, не смыслили в тюленьем промысле, но зато безошибочно чуяли, где можно поживиться за его счет. Пилоты — владельцы самолетов набирали местных жителей на островах Магдален или на острове Принца Эдуарда, доставляли их на рассвете на лежбища, а затем целый день переправляли добытые «скальпы» на берег, где были проложены временные посадочные полосы.
Жестокое соперничество между воздушными, береговыми и морскими охотниками превратило льды Канады в одно кровавое поле сражения. Здравый смысл, правила приличия — все было отброшено в сторону. Воздушные пираты даже похищали «скальпы», заготовленные на льдинах командами зверобойных судов, и немало самолетов возвращались на береговые базы с пулевыми пробоинами в крыльях и на фюзеляже. Места размножения лысунов превратились в вызывающие ужас побоища. О том, как все происходило, красноречиво поведал мне один из пилотов, летавший на промысел в залив Св. Лаврентия в 1963 году:
«Нам нужно было набрать зверобоев. В дело годился любой, лишь бы у него хватало сил, чтобы размахивать дубинкой или орудовать ножом. Я слетал в Шарлоттаун, обошел местные пивнушки и сколотил компанию бездельников, которые ни черта ни в чем не смыслили и которым было на все наплевать, лишь бы только побыстрее заработать несколько долларов.
Над заливом, словно в кино про войну, кружилось множество самолетов… Они плюхались на первую попавшуюся льдину, лишь бы выдержала. По-моему, со льдины сразу же прогнали всех тюлених, даже тех, у которых были щенки. Всем было на это начхать. Нам-то нужны были только малыши, и этих жирненьких тюленят там было видимо-невидимо.
Я высадил свою компанию около восьми утра и стал ждать, когда они мне забьют первую партию. Господи, что за идиоты мне достались! Размозжить щенку дубиной голову — это пожалуйста, ну, а снять шкуру? Наверное, ни один из них толком апельсин-то очистить не умел. Я пол-утра учил их, как это делается, и все равно половину шкур испортили.
Торопились, как в лихорадке. Лишь бы обогнать других. Некоторые даже не останавливались, чтобы снять шкуру, — трахнут по голове одного щенка и бегом к другому, чтобы тот не достался кому-нибудь еще. Кто не видел сам, не поверит.
