Трафальгар - [41]

Шрифт
Интервал

При виде убитого Чурруки англичане, прекрасно знавшие о его беспредельной храбрости и непревзойденном мастерстве флотоводца, выразили глубокое горе, и один из них произнес приблизительно следующие слова: «Знаменитые флотоводцы, подобные Чурруке, не должны подвергаться превратностям боя, а должны быть сохранены для процветания науки мореходства». Затем они распорядились, чтобы церемония погребения была произведена согласно воинским правилам в присутствии сухопутных и морских сил англичан и испанцев, и во всех своих действиях проявляли себя как истые любезные и благородные кабальеро.

Число раненых на «Сан Хуане» было столь значительно, что нас незамедлительно переправили на другие корабли как на английские, так и на наши, попавшие к ним в плен. Мне выпала доля попасть на корабль, подвергшийся наибольшим разрушениям; но англичане считали, что им удастся довести его до Гибралтара прежде других, уж поскольку им было не под силу увести «Тринидад», самый большой и самый лучший из наших кораблей…

На этом Малеспина закончил свою одиссею, выслушанную всеми с живейшим вниманием. Из рассказанного я понял, что каждый корабль испытал столь же ужасную трагедию, как и та, которую пришлось пережить мне самому. Мысленно я воскликнул: «Святый боже, сколько несчастий из-за глупости одного человека!» И хотя я был в то время всего лишь мальчишкой, я помню, мне пришла в голову такая мысль: «Ни один глупец не способен натворить за всю свою жизнь столько глупостей, сколько их порой совершают целые нации, руководимые сотнями талантливых людей».

Глава XIV

Добрую часть ночи мы провели, слушая Малеспину и других офицеров. Их рассказы так взволновали и поразили меня, что я еще долго не мог успокоиться и заснуть. Перед моими глазами стоял Чуррука, живой и непреклонный, каким я видел его в доме доньи Флоры. В те дни выражение глубокой грусти не сходило с лица знаменитого моряка, словно он предчувствовал свою тяжкую кончину. Этот благородный человек угас в возрасте сорока четырех лет, двадцать девять из коих доблестно и честно прослужил флоту как ученый, воин и мореход, ибо таким и был подлинный кабальеро Чуррука.

Так размышлял я, пока наконец, сломленный усталостью, не уснул на рассвете 23 октября – природа взяла верх над любопытством. Во время сна, по всей вероятности долгого и беспокойного, в голове моей вновь ожили пережитые кошмары: грохот пушек, воинственные возгласы, шум разыгравшегося моря. Мне снилось, будто я сам стреляю из пушек, лазаю по мачтам и реям, спускаюсь на батарейные палубы, чтобы воодушевить бомбардиров, и даже, подобно настоящему адмиралу, руковожу с капитанского мостика всем ходом боя. И, конечно, нет нужды добавлять, что в этом жарком сражении, созданном моей воспаленной фантазией, я разгромил всех англичан, сущих и присных, словно все их корабли были картонными, а ядра слеплены из хлебного мякиша. Под моей командой находилось более тысячи кораблей, намного превосходивших по своим размерам «Тринидад», и все они беспрекословно подчинялись мне, с невероятной легкостью исполняли малейшие мои желания, подобно тем игрушечным корабликам, которые я вместе с друзьями детства пускал в родной Ла Калете.

Внезапно видения славных подвигов исчезли, что вполне естественно, поскольку битва происходила во сне, но, к сожалению, нередко так случается и наяву. Все исчезло, как только я открыл глаза и осознал свое ничтожество по сравнению с величайшим несчастьем, свидетелем которого мне довелось стать.

Но, странное дело, проснувшись, я продолжал слышать выстрелы пушек; невообразимый шум и крики наших моряков, свидетельствовавшие о том, что шло самое настоящее сражение. Мне почудилось, будто я все еще сплю; приподнявшись на диванчике, где сморил меня сон, я внимательно прислушался; громоподобный клич: «Да здравствует король!» – резанул воздух и возвестил о том, что линейный корабль «Санта Анна» снова вступил в жаркий бой.

Я выбежал на палубу и осмотрелся вокруг. Буря стихла, с наветренной стороны виднелись какие-то корабли с разодранными парусами; два из них, английские, вели огонь по «Санта Анне», которая защищалась, прикрываемая двумя кораблями, нашим и французским.

Трудно было понять, как произошли столь разительные перемены в нашей судьбе. Я взглянул на корму, на то место, где недавно развевался английский флаг; теперь там гордо реял испанский. Что же произошло? Или, вернее, что происходило?

На капитанском мостике кто-то стоял; всмотревшись, я узнал генерала Алаву, который, несмотря на тяжелое ранение, мужественно руководил вторым боем «Санта Анны», затеянным словно для того, чтобы загладить поражение в первом бою. Офицеры изо всех сил подбадривали матросов, которые без устали заряжали и стреляли из уцелевших пушек; часть матросов охраняла англичан; их без всяких церемоний обезоружили и загнали на нижнюю батарейную палубу. Английские моряки, только что бывшие нашими стражниками, превратились в пленников. Тут я все понял. Доблестный капитан «Санта Анны» дон Игнасио М. де Алава, завидев испанские корабли, вышедшие из Кадиса с намерением отбить у врага его добычу и спасти команды тех кораблей, которые вот-вот должны были пойти ко дну, обратился с горячей патриотической речью к своему павшему духом экипажу: И моряки с огромным воодушевлением встретили призыв своего капитана: они обезоружили и заставили сдаться англичан, охранявших наш корабль, и снова подняли испанский флаг на «Санта Анне», которая опять обрела свободу, хоть и ценой нового боя, быть может еще худшего, чем первый.


Еще от автора Бенито Перес Гальдос
Кадис

Бенито Перес Гальдос (1843–1920) – испанский писатель, член Королевской академии. Юрист по образованию и профессии, принимал деятельное участие в политической жизни страны: избирался депутатом кортесов. Автор около 80 романов, а также многих драм и рассказов. Литературную славу писатель завоевал своей исторической эпопеей (в 46 т.) «Национальные эпизоды», посвященной истории Испании – с Трафальгарской битвы 1805 г. до поражения революции 1868–1874 гг. Перес Гальдос оказал значительное влияние на развитие испанского реалистического романа.


Тристана. Назарин. Милосердие

В сборник произведений выдающегося писателя-реалиста, классика испанской литературы Б. Переса Гальдоса (1843–1920) включены не переводившиеся ранее на русский язык романы «Тристана», «Назарин» и «Милосердие», изображающие жизнь различных слоев испанского общества конца прошлого столетия.


Двор Карла IV. Сарагоса

В настоящем издании публикуются в новых переводах два романа первой серии «Национальных эпизодов», которую автор начал в 1873 г., когда Испания переживала последние конвульсии пятой революции XIX века. Гальдос, как искренний патриот, мечтал видеть страну сильной и процветающей. Поэтому обращение к истории войны за независимость Гальдос рассматривал как свой вклад в борьбу за прогресс современного ему общества.


Повести о ростовщике Торквемаде

Москва, 1958 год. Государственное издательство художественной литературы. Издательский переплет. Сохранность хорошая. На форзаце владельческие пометы. Трилогия о Торквемаде была создана Б.П.Гальдосом между 1893 и 1895 г. Если повесть «Торквемада на костре» сюжетно совершенно самостоятельна, то три повести — «Торквемада на кресте» (1893), «Торквемада в чистилище» (1894); и «Торквемада и Cвятой Петр» (1895) — по сути дела составляют части одного романа, в котором параллельно развиваются две сюжетные линии, тесно между собой связанные: история превращения «душегуба» ростовщика в крупного финансиста, а также история его женитьбы на Фиделе дель Агила и последующего его «приручения» свояченицей Крус.


Рекомендуем почитать
Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.


На заре земли Русской

Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».