Товарищ Сталин: роман с охранительными ведомствами Его Императорского Величества - [16]

Человечество любит тайны. Казалось бы, какая разница, кто написал «Тихий Дон» — Шолохов или, там, Щелоков. Важно, что этот великий роман существует, но в пустых спорах о том, кто его автор, изведены тонны бумаги. То же можно сказать и о пьесах Шекспира, чье авторство уже несколько столетий вызывает сомнения, выливающиеся на тысячи страниц убедительного текста. Убедительного — «за» и не менее убедительного — «против». Примерно то же творится вокруг «Дон Кихота». Зачем? Ведь эти споры не отражаются на качестве радующих нас шедевров… Похожая ситуация с отношением к возможным «грехам молодости» Сталина: разве от того, был или не был он полицейским осведомителем или агентом охранки в молодые годы изменятся итоги и последствия Ялтинской конференции? Для современного человека все эти давние подробности значат значительно меньше, чем ответ на вопрос, есть ли жизнь на Марсе. И тем не менее хочется знать. Несколько лет назад я написал книгу «Достоевский: призраки, фобии, химеры». Само по себе название говорит, о чем эта книга. Были сдержанные отклики, было даже предложение на одной из литературоведческих конференций запретить в печати касаться негативных ситуаций в биографиях великих людей, было молчание различных «обществ Достоевского» (такие «общества», на мой взгляд, создаются лютыми ненавистниками России, которые хотят видеть в галерее образов моральных уродов, истериков, истеричек, психопатов и преступников «глубинную сущность» русского народа и убедить в этом весь мир). Но один мудрый человек, сделавший за свою жизнь для русской литературы больше, чем все литературоведческие конференции, повздыхав над содержанием моей книги в своей заметке в одном из литературоведческих журналов, закончил ее словами: «но мы должны это знать» (цитирую по памяти). Возможно эти слова следует отнести и к прошлому человека, который никак не уходит из нашей жизни: мы должны это знать! Хотя знание, как сказал Сулайман ибн Дауд, лишь умножает печаль.

Путеводной звездой в нашем путешествии по дореволюционному прошлому вождя народов будут документы, опубликованные в книге современного историка Александра Островского «Кто стоял за спиной Сталина» с подзаголовком на обложке «Тайны революционного подполья» (Санкт-Петербург: Издательский дом «Нева»; Москва, издательство ОЛМА-ПРЕСС, 2003).

Это удивительная многосторонняя книга!

Одна ее сторона отражает героические попытки ее автора отстоять упомянутый пятый бастион совкового патриотизма и с архивными и иными документами в руках доказать, что у молодого Сталина никаких порочащих его взаимоотношений с царскими охранительными учреждениями не было.

Вторая ее сторона состоит в том, что эта книга действительно и независимо от целей ее автора является уникальным собранием разного рода свидетельств, позволяющих восстановить многие события дореволюционной жизни Сталина в их фактической последовательности.

Третья ее сторона и главная особенность в том, что почти все материалы, в которых автор этой книги видит убедительные доказательства отстаиваемой им версии джентльменского поведения молодого вождя, при более пристальном их рассмотрении, увы, свидетельствуют об обратном: играл бывший семинарист с полицией свои тайные игры, в чем убедится каждый, кто внимательно и непредвзято их рассмотрит.

Именно это, почти не выходя за рамки книги А. Островского, мы попытаемся сделать в следующих главах данного романа, расчленив дореволюционную жизнь товарища Сталина на серию эпизодов. Итак, расчлененка начинается. Однако перед этим — лирическое интермеццо в две-три странички.

Глава V. Тысяча девятьсот третий год. Лирическое интермеццо

Я всё жду чего-то, как будто над нами должен обвалиться дом.

А. Чехов. Вишневый сад

Не раздобыть надежной славы,

Покуда кровь не пролилась.

Б. Окуджава

Отшумел 1902 год, когда товарищу Сосо впервые в его удалой жизни посчастливилось практически лично «организовать» кровопролитие, подставив батумских рабочих под солдатские пули. Конечно, батумская кровь по своему количеству и качеству несопоставима с потоками этой субстанции, ожидавшими осчастливленную им часть человечества в будущем, но лиха беда начало. Теперь уже никто в бандитско-революционных кругах не скажет, что он вместо ожидаемого кровопролития чижика съел. В то же время отвечать за свои зверства по полной в его планы не входило. Когда убивали людей, имевших свои семьи, своих близких, товарищ Сосо спрятался так глубоко, что мог после ареста в 1903 году взывать из темниц к милосердию власть предержащих, сначала притворяясь больным, потом — как единственный сын у своей одинокой и больной матери.

Ну вот, товарищ Сосо сидит в тюрьме, готовясь к отбытию в административную ссылку, а я, спустя сто шесть лет — осенью 2009 года — сижу за столом и листаю толстую книгу под названием «Доклады по делам, назначенным к слушанию Тифлисской Городской Думы, 1903 г.» (Тифлис, Электропечатня Грузинского Издательского товарищества. Большая Ванская ул., 1903) и перед моими глазами течет повседневная жизнь большого интернационального города — одного из самых любимых мной городов на Земле. Мелькают милые топонимы, звучащие для меня как музыка: Дидубе, Ортачалы, Авлабар, Вери, Майдан… Кто-то просит землю под застройку, кто-то жалуется на соседей, нарушающих прочность дома и т. д., и т. п. Тифлисская Управа озабочена необходимостью отвода земли в Навтлуги для кладбища военного госпиталя и Михайловской больницы и предлагает выделить для этой цели территорию в таких пропорциях: