Товарищ Артур, кто вы? - [22]

Наступила пауза, которой не замедлил воспользоваться Артур. Догадываясь, что оба субъекта по-русски не понимают, он тихо проронил: «Поговори еще, отвлеки их».

Хосефа незаметно нащупала под жакетом свой пистолет. В этот момент Артур мгновенно спрыгнул вниз и оказался за поворотом лестничного марша вне обстрела. Хосефа тут же сунула ствол своего пистолета в нос одного из субъектов, стоявшего впереди. Тот отпрянул, едва не свалившись вниз. Второй тоже растерялся и лихорадочно стал искать глазами исчезнувшего Артура. А тот, словно вынырнув из стены, схватил обоих за шиворот, столкнул лбами и обезоружил. Услышав на лестнице шум, появился офицер из штаба с охраной. Вызвали начальника милисианос. Он подобострастно улыбался, извинялся, объяснял, что произошла досадная ошибка — агентам поручалось задержать других лиц, но они перепутали адрес. Однако советник и Спрогис расценили этот инцидент как желание двурушников из полиции выслужиться перед франкистами в случае захвата ими города.

ТОЛЕДО

Однажды при встрече Артур Карлович показал мне фотографию. На ней отчетливо видны были развалины какого-то предприятия с уцелевшей заводской трубой. На оборотной стороне снимка надпись, сделанная рукой Спрогиса: «Толедо».

— Как вы думаете, Георгий Осипович, что за развалины изображены на снимке? — спросил меня Спрогис.

— Наверное, большой завод или фабрика, разрушенная германской бомбой в Толедо. На такие развалины мы вдоволь насмотрелись на нашей родной земле в минувшую войну. Знакомый почерк воздушных бандитов.

— Вы ошибаетесь в одном, Георгий Осипович, — к развалинам франкисты не имеют никакого отношения. Это патронно-пороховой завод, взорван нашим партизанско-подрывным отрядом. Взрыв лишил на длительный срок боеприпасов германский легион «Кондор», вызвал бурю ненависти фашистов и отозвался громким эхом во всей мировой прессе.

— Может быть, вы расскажете об этом поподробнее?

— Главный герой этой антифашистской операции — рабочий-испанец Эмилио. Его я разыскал в госпитале, где он залечивал фронтовые раны. Уроженец Толедо, накануне войны он вместе с отцом работал слесарем. В их обязанности входило наблюдение и ремонт водопроводных и канализационных сетей города. Поэтому Эмилио знал всю трассу, все входы и выходы из колодцев.

Замысел операции возник в штабе советников Мадридского фронта. Меня вызвал полковник Малино (Родион Яковлевич Малиновский) и приказал срочно найти «окно» через линию фронта, проникнуть любым путем в Толедо и уничтожить военный завод.

— Бомбежки результатов не дали — у города сильная зенитная оборона, — пояснил он. — Надо стереть завод с лица земли. Это намного облегчит положение Мадрида. Подберите из солдат и герильерос надежных парней, знающих Толедо, проведите тщательную подготовку к операции. Впрочем, учить вас не буду. Выполняйте!

— Я хорошо изучил карту города и путеводители, — продолжал Спрогис, — знал, что Толедо — город небольшой. Самый крупный объект в нем — патронный завод, сооруженный еще до гражданской войны и реконструированный немцами к 1936 году. В городе сохранились остатки средневековых фортификаций, руины римского цирка, акведуки и старые мавританские ворота. Долго ломал голову, как использовать старые развалины для прикрытия, чтобы незаметно проникнуть в район завода. Подходы к городу охранялись, поэтому следовало искать какой-то подземный ход. Найти правильное решение помог мне Эмилио. Он предложил проникнуть на территорию завода через систему канализации. На третий день у меня уже была схема старых и строящихся канализационных путей и колодцев города и его окраин. Сеть канализации была сооружена из широких, почти в человеческий рост керамических труб. Входные и выгодные колодцы, облицованные бетоном, имели довольно широкие подземные площадки и лесенки для спуска и подъема рабочих. Отобрав два десятка отважных ребят и захватив несколько сумок взрывчатки, мы вместе с Эмилио двинулись в Толедо. Путь был нелегок. Порой приходилось совершать утомительные объезды через немощеные дороги и глухие проселки, минуя оживленное шоссе.

Только поздно вечером мы очутились на окраине города, где Эмилио указал спуск в колодец. Мы подняли массивную чугунную крышку, и пять человек по одному, освещая путь карманными фонариками, медленно двинулись по большой трубе к центру города. Пройдя по скользкому, затхлому и смрадному дну несколько километров, мы наткнулись на обширную площадку, которая соединяла три старых канала в один новый, более широкий. Идти и дышать стало легче. Эмилио объяснил, что каждый вечер производится промывка каналов речной водой. Он внимательно осматривал на стенах трубы одному ему известные отметины. У одного из колодцев он остановил нас. Я взглянул на часы. Стояла глубокая ночь. Мы бесшумно подняли крышку люка и поднялись наверх. Эмилио шел впереди, неторопливо осматривая местность. Наконец он подал знак. К своему изумлению (так может случиться только в сказке), мы оказались на территории завода.

— Значит, внешняя охрана вас не засекла? — удивился я.

— Нет. Полусонные караульные внутренней охраны, увидев перед собой незнакомых солдат во франкистской форме да еще с нацеленными на них автоматами, потеряли дар речи. Не давая им опомниться, мы быстро обезоружили их и загнали в темный угол двора, приставив часового.